– Коньяк? – поинтересовался Кир.

Пит помотал головой.

– А я выпью, – разрешил себе Кир и налил коньяку в старинную толстую рюмку.

Он выпил и с аппетитом набросился на еду. Употребив все, что было на столе, Кир отхлебнул кофе и сообщил:

– Ради таких ночей, очевидно, и стоит жить на белом свете.

– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Пит. – Ты у нас великий аналитик, попробуй теперь привыкнуть к мысли, что синтетическое мышления – ступень, как я понял, более высокая. Мне показалось, это некая недосягаемая вершина разума.

– Не разума, – поправил Кир, – а сознания… Ты знаешь, я всю жизнь страдал от того, что оказывался умнее всех.

– Я помню, – сказал Пит. – Ты сидел в редакции совершенно пьяный и плакал: «Я умнее их всех…»

– Правильно! – одобрил Кир воспоминание. – Но даже сказать об этом было нельзя – никто не поймет. Некому… Разве вот тебе, но тебя не интересуют преимущества чужого интеллекта…

– Не интересуют, – кивнул Пит – Меня не интересуют преимущества или недостатки даже своего собственного интеллекта. Не дурак – и на том спасибо.

– Цену своим мозгам я, конечно, знаю, – удовлетворенно сообщил Кир, – поэтому отдаю себе отчет, что мой ум уникален всего в трех-четырех параметрах. А их – бесчисленное множество… Да, мы с тобой нашли уникальный разум. То, что Булатов сделал очевидным… Туда просто никто не смотрел, потому что никто не ищет пятый угол в квадратной комнате. Ты знаешь, что он сделал в своей пьесе? Он вывел на чистую воду Федора Михалыча, – Кир блаженно рассмеялся. – И надо же, в какую ловушку угодил сам! Впрочем, он просто оказался верен своей собственной теории синтеза: «Все то, что случится, случиться должно…» У Булатова есть один недостаток… нет, недочет – он раб своей собственной идеи. Вот почему я предпочитаю быть отстраненным от любой идеологии. Русский человек, которому в голову пришла идея, – это…

– Ленин, – сказал Пит.

– Правильно, – удивленный точностью ответа, повернулся к нему Кир. – Известно, куда ведет дорога, вымощенная благими идеями. Булатова она привела в тюрьму. Спрашивается: на какого черта нужны идеи? Отвечаю: скучно жить на этом свете господа… «Если бы нынче свой путь совершить наше солнце забыло, завтра целый бы мир озарила мысль безумца какого-нибудь!» – процитировал он со вкусом одного из своих любимцев, Беранже.

– Ты считаешь, что Булатов не убивал?

Кир налил себе третью чашку кофе, закурил, подумал.

– А вот не знаю, – казалось, Кир был поражен. – Все это не более, чем интересно. Никаких доказательств нет.

– Но ты же говорил, что тебе будет достаточно моего слова: убивал Булатов или нет.

– И что ты думаешь? – заинтересовался Кир.

– Нет, – совершенно спокойно ответил Пит. – Булатов никого не убивал. Как сказала Татьяна Кочина, цитирую: «Булатов? Ногами? Кочубея?!» Вопрос, восклик, кавычки закрыты. Конец цитаты. Для этого необходимо, чтобы твоей движущей силой, хотя бы в отдельные моменты жизни, была ненависть. Булатов не умеет ненавидеть так же органически, как ты, например, не умеешь врать. Это врожденное, этому нельзя научиться. Это можно рассматривать как дефект или, наоборот, как Божий дар… Чем-то наш Булатов напоминает блаженного…

– Не умеет ненавидеть… Аргумент. Я этого не знал. Но не доказательство.

– А ты, значит, собираешься найти и представить его бывшей жене доказательства? – теперь был поражен Пит.

– Нет, не его жене. Я хочу представить доказательства Игорю Булатову в том, что он, Игорь Булатов, никого не убивал.

– Значит, тебе тоже показалось, что он сомневается сам в себе?

– Видимо… Иногда… С тобой я не согласен, он не свой раскол сознания анатомирует, как ты изволил выразиться. Но он был пьян и не контролировал свое подсознание. Сознательно он убить Кочина не мог, это точно. Но подсознательно? Вот в чем вопрос вопросов. Он сам этого не знает и никто этого не знает, кроме… убийцы. И если убийца все-таки Булатов, возможно, он уже испил свою чашу… Ночью я понял очень простую вещь: даже вместе с тобой мы не сможем заменить Федора Михалыча. К сожалению. Мы не напишем роман, который превратится в основополагающий миф человечества. Ты едешь в город? Я с тобой! Я хочу пройти эти семьсот тридцать шагов.