– Ах ты, заносчивый Калифорнийский Педик! Какого чёрта!? Как это не итальянец? – И тут понесло уже меня.

– Мать твою, да ты даже не знаешь, как говорить на своём собственном языке. Ответь мне, на итальянском, сколько линий на флаге твоей страны? И какого они цвета!?

– Eseguo un foglio di carta sul letto di tua madre! – Он оттопырил указательный палец, сжав остальные. Говоря это, его указательный палец выплясывал зигзагом по воздуху. Я ударил ладошкой по этому пальцу и ответил ему.

– Что, ты сказал про мою мать? Я из тебя всё спагетти выбью! – Кричал я, улыбаясь.

– Что!? – Паскуаль Моррети был в замешательстве.

– Что? – передразнил я.

По завершению разговора, который вылился в ещё очень-очень долгий спор и объяснение, почему Паскуаль Моррети не умнее обычного макаронника, мы даже не успели заметить, как закончился этот жаркий денёк.

Тетское наступление.

00:00. ВНА организовала атаку на несколько целей. В нападении участвовали ДРВ и Вьетконговцы. Удары были нанесены по крупнейшим городам: Сайгон, Дананг, Хюэ. А также атаки были распространены на основные деревенские поселения.

02:30. Армия ДРВ взяла Хюэ. Это был не только культурный центр Вьетнама, но и транспортный узел Южного Вьетнама и армии США. Соответственно и ключевым объектом для врага, которому нужно провести идеологическую работу среди населения для революции.

05:00. База «Eagle». Пху-Бэй.

Посреди ночи нас всех поднял ротный командир. Ту ночь я провёл с ротой «Альфа», из которой и был мой лучший друг Паскуаль Моррети. Мы отправились с ним в казарму, по завершению нашего бессмысленного спора. В нём он, кстати, одержал поражение. Говорил же…, заносчивый макаронник.

До нас тут же дошла информация, что в Хюэ союзникам необходима наша помощь и то, что к 6 мы будем уже дома. Еще тогда, сразу я заметил этого парнишку – Джона Легато. На тот момент, мне показалось, что ему повезло меньше всех, потому что его носки были мокрыми, и ему пришлось надевать ботинки на голые ноги. Просто, никто ещё не знал о скором уравнении жизнью наших положений. А наше положение должно было стать «по уши в дерьме».

Когда уже в грузовиках мы двигались к городу, я вспомнил о Паскуале. Во всей суматохе он не попался мне на глаза, и я даже не вспомнил о нём, пока не тронулась первая машина. Осмотревшись вокруг, мне стало ясно, что в спешке я запрыгнул в грузовик к роте «Гольф». Паскуаля здесь не было.

Постепенно продвигаясь к городу, подсознание выдавало картины того, как там должно быть здорово. Столица древней империи. Цитадель с 2000-чи летней историей. Познавательно, интересно, а главное видимость всего этого в будущем выложиться перед нами в реалии, а не по телевизору.

Это был лунный новый год. Пехотинцы считали, что в такой день нужно побеждать плохих парней. Никто совсем даже не задумывался о бое. Казалось, всё здорово, а дальше будет ещё лучше.

Прибытие к границе города. Мы подъехали к внешней границе города. Грузовик, где я находился, остановился. И уже тогда, находясь в компании всех этих лиц, которым пообещали, что к 6 они будут на базе, мне стало не по себе. Наверное, вам думается, что это невозможно. Невозможно такому зверю, как я, расчленявшему людей, испытать чувство сметения и беспокойства. Но, это случилось. Данная ситуация координально отличалась от работы в одиночку или от работы с ротами, выполняя не столь существенные задания. Почему? Я объясню.

Работая в одиночку и совершая те поступки, которые приходилось выполнять мне, голова вообще ни о чём не думает. Ходит поверие, что у отморозков вроде меня нет инстинкта самосохранения. Когда я работал один, это было так. Когда я работал с ротами и выполнял несущественные задания, где тоже, по сути, приходилось работать одному, это было так. Голова отключалась, руки делали, а после совершённого зла, я даже не оборачивался, чтобы осмотреть изуродованные трупы. Сигарета плясала в моих зубах, а лёгкие совокуплялись с её дымом. Вот и всё. А это место почему-то существенно меня настораживало.