– Спасибо, – сказал Иванко. Обидевшаяся на курицу княжна потянула мальчика за рукав.

– Да стойте вы. Есть у меня еще ко-кое-что для вас, – снова остановила их Кокола, – Выдерните одно пе-перо из моего хвоста.

София подошла к хвосту Коколы и выдернула перо.

– Ай, больно, – закричала курица. – Аку-ку-ку-ратней

– И что нам с ним делать? – спросил Иванко.

– На память, – улыбнулась курица.

– Очень надо помнить тебя, – рассердилась княжна.

– Не будь ду-ду-ду… – курица закашлялась. – В общем, если встретите ветер, то он на моем пере донесет вас туда, куд-куда скажите.

– А где искать ветер? – спросил Иванко.

– В по-по-поле, конечно.

В городские ворота въехала красивая иноземная карета в сопровождении четырех всадников, похожих на клоунов. Жители Мурома провожали карету удивленными взглядами. Такой невидали давно здесь не видали. Карета остановилась у парадного крыльца и из нее вышел маленький мальчик с длинными вьющимися волосами. Это был венгерский царевич Ференц. За ним из кареты вылез длинный худой слуга с десятком чемоданов и тюков в руках.

Гордей с Дырдуном не знали о прибытии царевича. Они принимали у художника скульптуру песика, которую собирались излить из золота и поставить посреди Мурома. Скульптура должна была стать идолом, которому все бы поклонялись и приносили жертвы. Гордею скульптура нравилась, но Дырдун ее опять забраковал.

– Взгляд должен быть еще горделивей, а мускулатура рельефней, – озвучил воевода пожелания Дырдуна.

Тут дверь распахнулась.

– Прибыли венгерский царевич Ференц вместе с собственной персоной, – прокричал слуга.

Ференц оттеснил слугу и вошел в палату.

– Наследный царевич Великая Венгрия Ференц Первый. Так объявлять всегда, – поправил слугу царевич и подошел к воеводе. – Князь, я хотеть глядеть княжна София. Я ей писать два раз и она не ответить. Я приехать каникулы. Хочу глядеть ее.

Гордей растерялся, а песик радостно запрыгал.

– Милости просим, царевич, – пробормотал Гордей.

– Я милость сегодня не раздавать, – сказал Ференц и что есть силы пнул, вьющегося у него в ногах Дырдуна. Песик летел в открытое окно, но попал в раму и свалился на пол. Ференц расстроенно махнул рукой.

– Отсидел по дороге нижний часть верхней части, – сказал он, показывая на свой зад, – и потерял снайперность и меткостность.

– Царевич, не могли бы вы быть поаккуратней с моим псом? – испугался за демона Гордей.

– Это ваш пес? – засмеялся Ференц. – Надо записать отличный шутка.

Ференц достал из кармана блокнот с ручкой и быстро что-то чиркнул.

– Так когда я буду глядеть прекрасный дочь? Где она?

– Не знаю. Гуляет, наверное, – пробормотал воевода.

– Отлично. Люблю гулящий девчонка, – Ференц достал медальон с портретом Софии и поцеловал его. – Прикажите меня сейчас поесть, помыть и поспать. Дорога была дурак. Когда я отдохнуть, буду глядеть княжна.

Гордей недоуменно почесал затылок.

– А вы не очень похож на князь, – продолжил царевич, хлопнув воеводу по брюху. – Вы слишком чушонка для князь, но дальний край свой устав не монастырь.

Царевича проводили в светлицу для гостей. Дырдун с Гордеем закрылись в спальне. Песик радостно скакал по комнате.

– Мы победили! Мы счастливы! Мы женим твою дочь на этом уроде, захватим Венгрию, потом Европу, а потом весь мир. Я стану самым грозным демоном в мире!

– Но у меня нет дочери, – вставил воевода.

– При чем здесь дочь? – не понял песик, – Я тебе говорю, что весь мир захватим.

– При том, что у меня нет дочери. У меня сын.

– Мне-то какая разница! – прокричал песик.

Воеводе ничего не осталось делать, как нарядить своего сына Силантия по девчачьи, что бы сказать царевичу, что это и есть княжна. Силантию эта идея не понравилась, но угроза порки сделала его послушным.