Гостомысл ласково оглядел дочку. Она в свою очередь уже догадывалась, зачем он пришел сюда. И ей было грустно, несмотря на то, что она пыталась казаться беззаботной.

– Ты уже уходишь, батюшка, – Дива вздохнула, прижавшись щекой к отцу.

– Обещай, что ты и сестры будете жить мирно, – Гостомысл погладил дочь по голове. – Дружно между собой…И со Златой…

Услышав это имя, Дива еле скрыла негодование. Ей не нравилась властная мачеха.

– У нас все будет хорошо, батюшка, – заверила Дива твердо. – Мы будем ждать тебя.

На горизонте показалась суша. Земли Фризии. Команда возликовала от радости. Лишь один Рёрик отчего-то был беспокоен. Неясное чувство тревоги вдруг возникло в его душе. Еще чуть-чуть и дом. Однако казалось, будто время застыло. И вот уже солнце сменилось луной, а берег все еще далеко. Течение несло обратно, ветер отгонял от берегов. Море словно не хотело отпускать мореходов. Казалось, вот-вот и начнется шторм. Злые волны бились о борт, будто желая помешать кораблям причалить.

И все же настал миг, когда кили драккаров вонзились в песчаное дно. Сквозь сонную дымку Рёрик различил очертания знакомых строений, дремлющих на холмах.

В окошках один за другим зажглись любопытные огоньки, задергались занавески. Видимо, жители заприметили корабли еще издали. И сейчас, несмотря на поздний час, многие вышли на берег встречать прибывших. В основном, это были родственники, которые ожидали возвращения своих кормильцев с добычей. Слышались радостные голоса и окрики приветствия. Даже лай собак казался особенным, родным.

Привыкшим к постоянной качке, усталым мореплавателям теперь казалось, что земля ходит ходуном под их ногами. Здороваясь на ходу со знакомыми, Рёрик искал глазами мать и Вольну. Однако его взгляд уткнулся в Любаву. Скрестив руки на груди, она стояла вместе с остальными встречающими и смотрела на него, не отрываясь.

– Где мать? Где Вольна? – спросил у Любавы удивленный Рёрик.

– Княгиня очень слаба. Лекари опасаются за нее, – на одном дыхании произнесла Любава заученную речь. – Она очень ждет тебя…Торопись.

Дружина двинулась в направлении княжеского чертога. Кому-то идти было некуда. Кто-то желал проводить воеводу до дома. В любом случае добраться до берега – эта еще полдела. Прежде, чем уснуть, нужно убедиться, что здесь не опаснее, чем на корабле.

– Свободны! – скомандовал Рёрик уже у ворот.

Большинство дружинников разбрелось. Кто пошел домой, кто в кабак. Однако несколько человек все же остались со своим главарем. Среди них – вечно ворчащий Истома, рыжий Ингвар и одноглазый Лютвич.

Зевающая стража растворила ворота. Рёрик прошел к дому и постучал в дверь. Показалось, что прошла вечность прежде, чем старая няня Гуда загремела засовами. Увидев Рёрика, она всплеснула руками и бросилась к нему. Ее глаза заслезились от радости. Она помнила его еще малышом, которого учила ходить и держать ложку. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что он давным-давно вырос.

– Нег, родимый, целый и невредимый, – Гуда поспешила обнять Рёрика.

Любава была все еще возле князя. Она с некоторой завистью смотрела на то, как он обнял старую няню, улыбнулся той добро. Он все же способен на чувства! Вот как он рад этой бабке! А ее саму, прекрасную молодую Любаву, удостоил лишь равнодушной улыбки, с которой обычно приветствуют соседей и прочих безразличных людей.

– Ты здорова? – единственное, что успел спросить Рёрик.

– Я-то? Да…Что со мной сделается…– бросив странный взгляд на Любаву, няня вдруг отступила. – Пойду…Пойду пока в стряпную! Голодный ведь! – Гуда поспешно скрылась.