– А если Нег не забудет ее? – неуверенно подступила Любава к заботящему ее вопросу. – И полюбит ли он меня?

– Полюбит?..– губы Умилы сплющились в фигуру странной формы. Мысля союз Рёрика и Любавы, она не полагала в нем любви. К чему эти бесполезные страсти? Между мужем и женой необходимо ровное спокойное приятие. Терпение и уважение. Впрочем, Любава пусть все же любит Рёрика, так будет лучше.

Глядя на взволнованную воспитанницу, Умила невольно вспомнила себя в юности. У нее тоже была своя Вольна – супруга Годслава, принцесса Ингрид. Собственно, может, и не было необходимости устранять Ингрид. Годслав не обделял Умилу ни вниманием, ни дарами. И все же, несмотря на свое волокитство, он был привязан к жене. А главное, Ингрид была не обычная женщина, а дочь благородного рода Мкъелдунгов. Сохрани Умила ей жизнь, та всегда оставалась бы старшей в семье, участвовала бы в жизни Рарога, стояла бы рядом с князем прилюдно, имея на то в глазах народа все основания. Не то что Умила, взявшаяся не пойми откуда. Их всегда бы сравнивали. И не в пользу последней. Нет, Умила не хотела идти после кого-то даже тогда, когда была молода и не знала жизни так же, как и Любава.

Умила не забыла того нелегкого времени. Она хуже помнила вчерашний день, чем то, что было много лет назад…

Однажды вечером, без особого дела сидя в просторных покоях, Умила услышала внезапную шумиху за дверью. Две девицы ссорились между собой, горланя так, что грохотало даже за рекой. Умила вышла к ним и повелительным жестом велела стихнуть. Она давно уже не выполняла своих прямых обязанностей поварихи, а вела себя так, словно она законная жена Годслава, по крайней мере, в доме со слугами. Но, несмотря на строгий жест, предписывающий замолкнуть, дворовая Трюд, пухлая девушка с раскрасневшимися щеками, все-таки выступила со своей речью.

– Госпожа больна, нужен лекарь! Врачеватель, я говорю, ей нужен. Лихорадка у ней!

– А я говорю, не больна она, а тяжела! Сыну ждет, – перебила другая дева, тощая и высокая, цвета пожухлой травы. – Бабку-повитуху звать надо!

Умила побелела от злости. Что за напасть, Ингридрешила взять своими бесконечными отпрысками! Хвала богам, все они пока что не жильцы. А те, что остаются – хилые и слабые здоровьем, надолго тоже не задерживаются. Но надо что-то предпринять, дабы все же обезопаситься. Сперва успокоиться и выяснить, правда ли, что Ингридснова в тяжести. У нее уже была одна беременность недавно, так ничем и не увенчавшаяся. Да, правитель могучего Рарога, князь Годслав, любит Умилу, но она по-прежнему всего лишь плененная чужеземка, а их общие дети, как незаконные, не имеют прав на престол отца. Отпускать вожжи пока рано.

Озлобление быстро завладевало Умилой, когда она чувствовала опасность. Но она умела и сдержать себя, дабы сохранить лицо. И в этот раз она поступила так, как положено. Распорядилась послать одновременно за лекарем и повитухой.

А время тащилось медленно и тяжело, словно скрипучая телега по пыльному бездорожью. Но скоро радостная весть облетела округу. У Ингрид будет наследник – живот острый, значит, это сын! Умила крепко призадумалась. Так дальше продолжаться не может. Она почти всю ночь не сомкнула глаз. А под утро вспомнила, как в ее родной деревне травили крыс.

Княгиня очнулась от налетевшего воспоминания и перевела взгляд на Любаву, покорно ожидающую, когда с ней заговорят снова.

– Знаешь, любовь – это что-то не вполне понятное…Главное, что твой муж будет защищать тебя и заботиться о тебе. Это я называю любовью, – объяснила Умила, которая именно так представляла себе идеальный брачный союз для своих сыновей.