– Я буду ждать, – шепчет он, разворачивается и уходит.

Как в тумане, я помогаю Маришке затащить сундук в комнату. Мира ещё не вернулась. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Передо мной возникает образ Меченого.

И только сейчас я понимаю, что ни разу не вспомнила о Вацлаве в этот день.

Вместо того чтобы немного помечтать о своём любимом, я размышляю о том, можно ли немного сжульничать.

Во мне борются два противоположных чувства: ответственность и желание помочь подруге. Понятно же, что Мира сама не справится с заданием.

– Маришка, – окрикиваю я девушку, которая пристроилась на сундуке и провалилась в объятия Дрёмы. – Где мой сундук с вещами?

Служанка непонимающе хлопает глазами.

– А, вещи из дома, – переспрашивает она. – Так их ещё не принесли.

Интересная картина, как это ещё не принесли? Ведь должны были.

– Боярышня Любомира пошла проконтролировать разгрузку вещей, – напоминает мне Маришка.

Помню я, что она пошла, и не только за вещами. Вот только почему её до сих пор нет? Случилось, может, что-то?

– Надо пойти поискать её. Долго что-то она не возвращается. Может, случилось что-то?

Я начинаю волноваться о судьбе Миры.

– Маришка, ступай, поищи Миру.

– Слушаюсь, боярышня, – девушка отвешивает поясной поклон и выбегает за дверь.

От былого величия семьи остался только титул «боярышня». Только толку-то от него. Даже отец Вацлава, худого рода, да богатый, не хочет, чтобы я вышла замуж за его сына. Ему богатую подавай, а род и так древним станет лет через пятьсот, считает градоначальник. А за это время и богатство прирастать будет. Слёзы опять подкрадываются к глазам.

Не буду больше думать о своём происхождении. Вацлав любит меня не за богатство и древний род, а просто потому, что любит.

Любовь – это не арифметика и правилам не поддаётся. Никто не знает, за что он любит, а если может сказать, значит, это и не любовь вовсе.

Ой, Лада! Я Вацлава люблю за то, что он красивый и обходительный. Получается, что я и не люблю его вовсе.

Вот что значит мучиться от безделья. Дурные мысли в голову лезут. Не буду сомневаться в Вацлаве и моей любви к нему.

– Сундуки сейчас принесут, – вбегает в светёлку Маришка, – а боярышня Любомира беседует во дворе с сотником князя.

Меня словно кипятком ошпарили, как я подскакиваю на кровати.

– С сотником? Что ему от неё надо? – голос звучит хрипло.

Кровь отливает от лица, а сердце начинает колотиться, как ненормальное.

Это я ненормальная, если так реагирую на любое упоминание о Меченом.

Воображение тут же нарисовало, как он гладит волосы Миры, улыбается ей. Мне нестерпимо хочется ударить его по лицу, чтобы стереть его игривую улыбку, которую он раздаривает всем подряд.

– Не знаю, – беспечно отвечает Маришка, – я не спрашивала. Невместно мне встревать в их разговор.

Я рассеянно киваю. Вот наглец какой! Меня пригласил на свидание, а теперь и Миру. Недостойно такое поведение честного воина.

Агния, он тебе никто, выброси из головы этого сотника и живи с мыслями о женихе.

Разумные мысли не приживаются в моей голове. Думать о Вацлаве не хочется, все чувства сосредоточены на коварном соблазнителе.

Надо пойти во двор и увидеть всё своими глазами.

Вылетаю из горницы и несусь вниз по лестнице.

– Агния, ты куда? – кричит мне вслед Мира.

Я, погружённая в свои мысли, даже не заметила, как пробежала мимо неё.

– Мира? – растерянно спрашиваю я.

– А кого ты хотела увидеть? – смеётся она. – Князя?

Точно не князя. Того, кого я хочу увидеть, чтобы выцарапать ему глаза, уже нет здесь.

– Пошли в столовую, – Мира берёт меня под руку, – уже накрыли столы.

Словно в тумане я следую за ней.