– Как там Семён поживает? Созваниваетесь? – сменил тему старый князь.

– Да. Послушай, что он мне рассказал…

– Кья! Кья!

Напрягшись, кинули в меня снежком из укрытия.

– Бе-бе-бе, – строили мне страшные рожицы.

– Ну, я вам сейчас! – пообещал я, и сугроб рядом со мной взорвался, вырвался оттуда радостно лающий Шарик, побежав галопом на детей.

– Гав, гав! – прыгнул он на них.

– А-а-а, – с криками разбегались мальцы от чудища-юдища, играючи покусывающего их за лодыжки.

– Будете теперь знать! – потряс я кулаком в воздухе. – Вот непоседы, – отряхнул я шапку и овчинный тулуп, улыбаясь.

Пришла зима. А это кривоватые снеговики с морковкой вместо носа, игра в снежки и катание на лыжах да на коньках. Мороз минус двадцать.

– Бр-бр-бр. Холодно, – запрыгал я на ногах, обутых в валенки. Пальцы коченеют.

Дела шли своим чередом. Всё налажено. Обработать теплицы «дарами природы» – дело всего двух часов. Так что теперь целыми днями только и занимаюсь тем, что заучиваю новые формы, читаю учебники за первый курс университета, ну и играю с детьми.

Ребята, что повзрослей, пристроены в училища и высшие учебные заведения Сибирска. Там учатся и живут, предоставили им общежития. Ну а младшие ходят в нашу только отстроенную школу, подобрали мы учителей из холопов и каторжан.

Взрослым же играть с малышнёй некогда. Все заняты на работах в теплицах, хлеву или кочегарке. Свободных рук не осталось, всем нашел дело по плечу.

– Семён! – позвал меня Жук.

– Иду, – отозвался я, поймав заигравшегося Шарика. Совсем ребят загонял, тяжело дышали они, вспотев. Кто спрятался за сугробом, а кто и закопался в него с головой. – А ну-ка быстро в столовую! В тепло, – погнал я пострелят, как курочка цыплят. Не дай боже, простудятся. Мне ж тогда от их мамок влетит.

– Я всё вижу! – прикрикнул я на Артёма, намеревающегося закинуть снег за шиворот Тане.

– Это не я!

– Вот как?! – грозно навис я над ним. – А кто вас от простуды лечить будет, скажи мне? Хотите пить горькую микстуру? – обратился я ко всем детям сразу.

– Неееееет! – в страхе прикрыли они рты ладошками, попрятавшись за спины друг дружки.

– Не надо, дядя Семён, – попросили они чуть не плача, – пожалуйста!

– Тогда марш греться! И без баловства!

Кто у нас на ферме за врача? Я! И эту проблему надо решать. Ни среди каторжников, ни среди холопов – докторов нет. Нанять не получается. Никто не хочет работать посреди леса, вдали от цивилизации и благ. Неженки, блин, сибирские!

Проследив за тем, как дети послушно скрылись в столовой, я побежал догонять Жука, который учит меня обращаться с оружием. Неполная разборка и сборка. Стрельба из положения стоя и лёжа. Ну и так далее…

Места тут дикие, каждый должен уметь держать оружие в руках.

Прибыв на стрельбище, где помимо меня было немало народу, азартно стреляющего по мишеням, я подошел к Василю и Петру.

– Где Жук? Вроде за ним бежал, а его нет, – оглядывался я, ища его глазами.

– Да он только в лес отошел. Наш следопыт чего-то интересное показать хочет. Держи, – вручили мне привычный уже автомат АК-12. Серьёзная машинка, выбрал я барабанный магазин с девяносто шестью патронами. – Лисицу не подстрели, – усмехнулись они напутствующе.

Повадилась тут одна бегать рядом с мишенями, выпрашивая покушать. Её не трогали. Мамка молодая, таскала она родившимся деткам тушёнку и куриную грудку.

– Не подстрелю, – отмахнулся я, строя из себя бывалого вояку.

– Ну-ну… – посмеялись мужики мне в спину.

Прошел метров двадцать и лёг на свободное место, застеленное поверх снега непромокающей дерюгой. Вставил магазин, снял с предохранителя, передёрнул затвор и…