«Париж. Площадь Лувра». Гравюра середины XIX в.

Наверное, месяцы, проведенные в чужих краях, вдали от суетного петербургского света, остались самой счастливой порой в жизни наследника российского престола Павла и его супруги.

Путешествие графов Северных закончилось 20 ноября 1782 года далеко не самым приятным образом. По возвращении в Петербург, как водится, случился скандал. На одного из братьев Куракиных обрушилась царская опала, кстати, вполне заслуженная – не надо в письмах болтать лишнего. Письмо перлюстрировали, содержимое его доложили царице, а она в нем представлялась далеко не в лучшем свете… Цели европейского путешествия достичь не удалось – отношения между Екатериной и Павлом не стали по-европейски корректными. Мать продолжала подозревать сына в желании исполнить замыслы «панинской партии» о его скорейшем и законном вступлении на престол…

Николай Борисович во всей истории этой замешан не был. Более того, путешествие окончательно способствовало его вхождению в самый близкий круг доверенных людей царицы.

Трактат о посольствах и послах. Роттердам. 1726. ГМУА.

В январе следующего, 1783 года начинается дипломатическая карьера князя в ранге посланника. Екатерина II подписывает «Указ» Коллегии иностранных дел «О назначении камергера Двора Ея Величества князя Н.Б. Юсупова …чрезвычайным посланником и полномочным министром… при королевском Сардинском дворе»[122]. В.И. Иванова свершила настоящий подвиг ученого-исследователя, изучив громадный Юсуповский архив с исчерпывающей полнотой. Мне еще не раз предстоит цитировать фрагменты из найденных ею документов. Она дала 32-летнему Николаю Борисовичу, вступавшему на дипломатическое поприще, такую характеристику: «…князь от природы был наделен острым аналитическим умом, сильной волей, редкой хваткой и способностью к подбору утонченных средств и приемов при поисках пути к уму и сердцу нужного человека. Великолепно развитая интуиция и унаследованные от предков осторожность и умение предвосхищать и предотвращать нежелательное развитие событий, а также готовность, если не силой, то хитростью, добиваться поставленной цели дополняли перечень черт характера, которыми обладал князь Н.Б. Юсупов и которые были необходимы для его профессиональной деятельности в качестве дипломата»[123].

Г.Г. Чернецов. «Площадь святого Петра в Риме во время папского благословения» 1850. ГРМ.

К этому надо добавить еще один небольшой штрих – блестящее образование Николая Борисовича и свободное владение пятью европейскими языками.

В ту пору Италия была разделена на множество сравнительно мелких государств. Большой роли в политике они не играли, но дружба с ними служила определенным фактором стабильности. В качестве мелких государственных образований итальянские королевства и республики были чрезвычайно склонны к мелочным же обидам, интригам и иным заболеваниям больного мелкого самолюбия. Сардинское королевство исключением не являлось.

Посол всесильной Екатерины был принят при дворе Сардинского короля Виктора-Амадея III в Турине со всеми возможными церемониями. Юсупов получил разрешение лицезреть Александрийское укрепление – цитадель, «которую никто из иностранцев не мог посетить без особенного позволения короля»[124].

Немногочисленные русские путешественники, встречавшиеся с Николаем Борисовичем в Италии, не без раздражения отмечали, что он и здесь, за границей, ведет свой обычный образ жизни – постоянно бывает в опере, в концертах и пляшет на балах. Николай Борисович всю жизнь считался отменным бальным танцовщиком. Не трудно представить Юсупова в танце – изящного, легко двигающегося, почти идеального партнера, чем-то напоминающего французского маркиза, а отнюдь не татарского князя, как некоторым казалось.