Задыхаясь, я все-таки немного оторвалась, нырнула в темный закуток, пропахший плесенью и мышами, привалилась спиной к холодной стене. Накатывало отчаяние. Прячься не прячься, все равно найдут. Что делать?

Голоса, звуки шагов… совсем близко.

Я облизнула пересохшие губы.

Что делать?

Ноги тряслись и подгибались, убежать не смогу. Перед глазами прыгали серые мошки, я закусила кулак, чтобы мерзавцы не услышали мое хриплое дыхание.

«Мамочка…»

Вжалась в стену, как будто она могла меня спасти. И не сдержала крика, когда поняла, что моя спина куда-то проваливается, вместе с каменной кладкой.

Скрежет старого механизма.

Меня прокрутило вместе со стеной, что-то щелкнуло, заскрипело…

И стихло. Я осталась стоять в совершенной темноте, хватая ртом застоявшийся воздух.

Несколько мгновений я просто стояла и таращилась в темноту. Вязкий, липкий страх опутал все тело, лишая способности двигаться и соображать. Он и похож был на ту кровавую паутину, стянул путами руки и ноги, казалось, еще чуть-чуть, и я просто упаду и умру. Сердце колотилось где-то у самого горла, было душно и… так темно, до тошноты, когда взгляд ищет хоть крошечный проблеск света – но не находит.

Едва соображая, что делаю, я всем телом надавила на стену, потом развернулась, заколотила в каменную кладку руками. Уж лучше быть изнасилованной, чем замурованной заживо.

– Помоги-и-ите!

Даже кричать громко не получалось, так, жалкое мяуканье. Горло сжалось в спазме.

– Помогите! Кто-нибудь…

На мгновение померещились голоса за стеной, я воспрянула, попыталась толкнуть стену в том месте, где она провернулась… Все бесполезно. Я была совершенно одна в тихой липкой тьме. Сползла по стене вниз, уселась на пол, все еще надеясь… на что? Хотя бы на легкий сквозняк, тогда стало бы ясно, что где-то здесь есть выход… и я бы…

Пульс грохотал в висках. Что делать? Куда идти? Или не идти, оставаться на месте и кричать что есть мочи? Но кто меня будет искать? Может быть, спустя десять лет найдут мой скелет, наряженный в серое платье…

От мыслей о скорой смерти я почему-то начала успокаиваться. Интересно, а что меня ждет там, на другом берегу? Может быть, кто-то из моих предков? Настоящих… Посмотреть на них было бы любопытно. Хотя думать о том, что моя настоящая мать умерла, тоже не хотелось. Пусть прекрасная и несчастная принцесса с золотистыми локонами будет все еще жива и коротает свой век в каком-нибудь богатом замке, вспоминая ребенка, потерянного давным-давно… Я всхлипнула, вытерла слезы. Прислушалась. Нет, ничего не менялось. Ни сквознячка, ни проблеска света. Похоже, я заперта в каменном мешке, откуда действительно нет выхода.

Я все же поднялась на ноги и, не отрывая ладоней от стены, начала боком двигаться вправо. Уж не знаю зачем. Возможно, потому, что просто сидеть и ждать смерти было невыносимо. Или потому, что хотелось понять, насколько велика камера, куда меня угораздило провалиться.

Шаг. Второй. Под пальцами все тот же холодный и гладкий камень. Третий шаг. Четвертый. Маленькие шажки вдоль стены… Пальцы наткнулись на препятствие, похожее на короткую металлическую палку, торчащую из камня. Сердце замерло на миг, потом пустилось в пляс. Не знаю, как догадалась, – но пошевелила эту палку, и она поддалась, с громким щелчком опустилась вниз.

Снова в толще стен что-то заскрежетало, заскрипело. Если это древний механизм, удивительно, как он работает до сих пор. Я вертела головой, пытаясь найти перемены. Кажется, что-то медленно проворачивалось высоко надо мной, что-то большое, громоздкое. Меня потом прошибло. А вдруг это какой-нибудь механический пресс, один из тех, какими давят масло, а здесь он исключительно для того, чтобы давить таких вот, как я?