Ольга хотела кричать безумно, но горло, будто залили воском и ни звук, ни вдох больше через него не проходил. Сознание едва держалось. Девушка осознавала, что рядом с ней, с раздирающим рёвом дерутся мощные звери, только не понимала зачем.

Но вот наступила тишина, кто-то подбежал к дверце, дёрнул её, и замок разлетелся от силы этого рывка. В обманчивом лунном свете Ольга видела человека. С противоположной стороны машины другой мужчина залез на переднее сидение, также выломав дверцу, и подкинул что-то в воздух. Салон осветило голубоватое сияние. Над приборной панелью завис маленький шар.

Но Ольга и не заметил его, потому что свет освободил из тьмы человека перед ней, почти голого, с волчьими глазами и лицом, изрезанным тонким золотым рисунком на щеках. Девушка закричала, оттолкнула его, дёрнулась так, что едва не ударилась затылком о подголовник. Мужчина мгновенно поймал её голову ладонью, удержал.

– Тихо, Оленька. Мы тебя не обидим, – произнёс он.

Та едва дышала.

– Давай-ка мы тебя вытащим. Северсвет…

С другой стороны молодой парень, тоже почти голый, отстегнул ремень и просунул руки под поясницу и колени Ольги, чуть приподнял её:

– Вурда, принимай.

Мужчина взял девушку на руки, вынес из машины. Ольга смотрела вокруг, как во сне. Голубой огонёк следовал за ними, освещая большую территорию. И, оказывается, рядом были не только эти двое. Над телами волков и кровавым снегом стояли ещё трое мужчин.

Северсвет расстелил на земле одеяло, взятое из багажника машины, на него посадили Ольгу. Тот, которого назвали Вурдой, положил руку на её живот.

– Сердце у ребёнка бьётся, – сказал он.

Северсвет покачал головой:

– За дитём, значит, гнались.

Вурда провёл по щекам девушки пальцами, стирая слёзы.

– Прости нас, – с горечью сказал он. – На минуты опоздали.

Ольга смотрела на него и остальных, ничего не понимая.

– Мы друзья Рилевичей, – кивнул Вурда, – а значит и твои, не бойся нас.

Как ни пусто было в сознании Ольги, она всё видела. Видела, что все вокруг неё с золотистыми глазами, голые, мощные, стоят босыми ногами на снегу и не чувствуют холода. А мёртвых волков только три, а дралась возле машины целая стая.

– Кто вы? Кто… – прошептала девушка.

Из темноты ночи внезапно выпорхнула птица и опустилась на руку Вурды, оглядела Ольгу. Только глаза у ястреба были не птичьи, а ярко-синие, и внимательные, словно смотрел человек. Птица повернулась к Вурде. Он, глядя на ястреба, будто слушал что-то, а потом кивнул:

– Да, госпожа.

Птица взлетела, исчезая из виду.

– Вторая группа на подходе, – сказал Вурда. – Шесть оборотней. Уже взяли наш след.

– Мне больно, – прошептала Ольга.

Вурда наклонился над ней:

– Это потому, что у тебя схватки.

– Рано, только через два месяца.

– Нет, Оля, сын твой сейчас родиться хочет. Не будет ждать. Да и правильно, – оборотень улыбнулся: – Раньше родится, раньше сражаться научится.

Он приподнял девушку, обернул одеялом.

– Никого больше нет, – по щекам Ольги потекли слезы. – Они всех убили. За что?

Вурда обнял её плечи, посмотрел в глаза:

– Ты есть, и твой сын есть. Куда нам тебя доставить?

Под взглядом золотых глаз Ольга замерла, едва дыша:

– Что?

– Подумай. Ближайшее место, где тебе могут оказать медицинскую помощь?

Девушка сглотнула горечь во рту.

– Райцентр, – прошептала она, – в пяти километрах. Там акушерский пункт.

– Значит, туда и пойдём, – Вурда легко поднял её на руки. – Уходим.

Всех мужчин, кроме него, охватило прозрачное синее пламя и в нём человеческое тело сменилось на волчье. Только Северсвет обратился в собаку с белыми лапами.

– Не бойся нас, – повторил Вурда, потому что Ольга сжалась в его руках, спряталась лицом в грудь.