Трое путешественников, в силу опасной особенности Раджа, держались обособленно от остальных пассажиров дилижанса, стараясь как можно меньше разговаривать с ними и не привлекать к себе излишнего внимания. Это было не так уж сложно, учитывая тот факт, что Адалинда и Радж оказались в Мидгарде впервые и теперь с увлечением смотрели в запыленные окна, более заинтересованные тем, что находилось снаружи дилижанса, чем внутри его. Сильвестр тоже посматривал в окно, но, в отличие от своих спутников любовавшихся новым для себя пейзажем, состоявшим из гор, лугов и мельниц, он не мог не отметить увеличившееся количество патрулей на знакомых дорогах. Строгость стражи на подъездах к деревням и селам тоже настораживала, впрочем дилижанс проезжал мимо большинства из них, даже не останавливаясь для выгрузки и приема посылок и почты, ведь теперь это делалось только в городах.

Возможно для тех, кто никогда не бывал в Мидгарде раньше, как Адалинда и Радж, или тех, кто жил здесь постоянно, как другие пассажиры дилижанса, эти меры не представлялись чем-то странным, но для Сильвестра, вернувшегося на родину после трех лет на чужбине, в них явственно чувствовались изменения в сторону недоверия, подозрительности и даже опаски в отношениях между королевствами. И это чувство лишь подтвердилось, когда почтовый дилижанс был остановлен отрядом людей в военных мундирах. Это произошло при въезде в какую-то мелкую деревушку в горах, название которой Сильвестр не помнил и которую объехать-то было нельзя из-за недавно возведенного частокола, перекрывающего дусдандский перевал в месте где Маринополис граничил с королевством Дусданд.

Стража выстроилась у двери дилижанса, один из офицеров отворил ее и просил всех пассажиров по очереди выйти на солнечный свет и ответить на несколько вопросов о своей персоне и цели пересечения границы. Скрывать троице путников было нечего, опасности они из себя не представляли и подобная процедура не должна была оказаться для них проблемой. Впрочем, до Сильвестра, Адалинды и Раджа, путешествовавших в самом конце вагона дилижанса, очередь не дошла вовсе.

Во время дежурного опроса дусдандской стражи в деревенской часовне зазвонил колокол, призывавший местных жителей оторваться от работы и отправить служение своим богам. От звона колокола Сильвестра вдруг разбила мелкая конвульсивная дрожь, появилось двоение в глазах, застучали зубы и резко разболелась голова. Какое-то время Сильвестр держал себя в руках, не подавая виду о своем недомогании, потом закачался взад-вперед, все еще сдерживаясь, и наконец, будучи не в силах больше терпеть, сделал отчаянно резкое движение рукой в сторону раздражавшего его колокола, словно отмахиваясь от чего-то.

В тот же миг колокол буквально сорвало с часовни и тот, упав наземь, перекатился через улицу и раздавил хлипкий деревянный амбар напротив. Таким образом у стражи появились заботы поважнее дежурного опроса, а дилижанс, пассажиры которого оказались обеспечены темой для разговора на ближайший час, получил разрешение продолжить свой путь. И только остававшиеся на момент падения колокола в дилижансе, Сильвестр, Адалинда, Радж и средних лет воин в доспехах с неизвестной символикой, такой же нелюдимый и неразговорчивый, как и их троица, знали наверняка причину падения колокола.

Адалинда, которой недомогание Сильвестра напомнило о постигшем его на Сандаане недуге, заметно заволновалась, несколько раз осведомилась о самочувствии своего спутника, и даже после того как он ее успокоил на этот счет, долгое время не сводила с него пристального взгляда. Болезнь болезнью, а необычные явления заставляли о себе задуматься. Впрочем, нелюдимый войн, ставший свидетелем того же явления, казалось не придавал произошедшему никакого значения. Или же только делал вид, что ему все равно, но нет-нет да и поглядывал задумчиво в сторону Сильвестра. Как бы то ни было он не стал распространяться по поводу произошедшего. Не стал он и встревать в беседу остальных пассажиров дилижанса, обсуждавших несчастный случай в деревне, хоть и знал чуть больше, чем они. Да и Сильвестру он расспросами не докучал. Таким образом, убедившись, что с Сильвестром все в порядке, а покой их нарушать никто не собирается, Адалинда вскоре тоже успокоилась и они с Раджем вновь углубились в созерцание красот природы Мидгарда.