А он сидел, закрыв глаза, и ждал, когда уймётся это неистовство. Он давно привык к такому бурному проявлению благодарных человеческих чувств, так как лучше, чем кто-нибудь иной, знал, какую великую силу имеет песня, музыка и слово.

– Кто же Славута в самом деле? – спросил Ждан, когда Кузьмище немного пришёл в себя. – Боярин, а по его словам получается, что он, как и мы, – простолюдин, в его доме полным-полно богатств и всякого оружия и книг, а поёт, как вольная птаха, как соловей! Знается запросто с князьями, а держится, как обыкновенный, безродный человек! Кто же он такой будет, скажи на милость?

Разомлелый от сытого княжеского угощения Кузьмище вытер широким рукавом пот с лица, уставился на Ждана выпуклыми глазами.

– Справедливый он человек! Вот оно что! Не одного смерда выручил от боярской или тиунской издёвки, не за одного гридня заступился перед самим князем!

– Да кто же он? Откуда? Какого рода? – допытывался Ждан. – Всё о нём знать хочется!

– Говорят, он ещё и волхв, ворожей, – сказал Стоян и тряхнул белокурыми кудрями. – И колдовать умеет, и кровь заговаривает, и волком обратиться может, если нужно, и Даждьбогу и Перуну поклоняется…

– Ну, не болтай лишнего, сестринец![33] – оборвал Стояна Кузьмище. – Мало ли что зазря пустозвонят!

– Дыма без пламени не бывает, – не сдавался распалённый от хмельного молодец. – А ещё рассказывают, когда князь нашёл его мальцом среди тёмного леса, среди непроходимых болот, куда затянули его к себе в науку лесовики и русалки…

– Придержи язык, Стоян, и не городи вздор! – оборвал гридня Кузьмище. – Если хочется знать всё как есть, то слушайте… Я и вправду знаю, как это было.

– Расскажи, Кузьма, расскажи! – обратился к нему Самуил. – Пускай и молодь послушает…

– Ну, так ладно. – Кузьмище навалился грудью на стол и обвёл взглядом своих слушателей. – Было это, кажись, с полсотни лет тому назад. Старый князь Всеволод, отец нашего князя Святослава, пошёл однажды с войском на половцев, которые прорвались тогда аж за Десну, до Днепра, и сплошь разоряли там сёла и городки. Прослышали про то половцы, что вышел на них князь Всеволод, и дали стрекача. Опечалился князь, что не удалось ему встретиться с ворогом и отбить полон, решил возвращаться домой… Но вот в бору, неподалёку от Днепра, гридни услышали детский плач. Кинулись туда – а там аж двое: дивчинка постарше и маленький хлопчик. Привели их к князю. А они перепугались – плачут ещё сильней.

– Ну, чего плачете, чада? Я же не половец! – сказал им князь. – Где родители ваши?

– Батька с мамкой там, – махнула в сторону лесной чащи дивчинка, – убитые лежат…

– А как же вы?…

– Мы в кустах сховались… А всех наших нету. Кто убитый, кого в полон потащили… Одним нам посчастливилось.

– Как звать-то тебя?

– Дариной.

– А малого?

– Меня… Славутой кличут, – поднял на князя заплаканные глаза хлопчик.

Князь задумался. Что делать с детками малыми? Оставить здесь – погибнут непременно…

– Со мной поедете? – спросил их.

– Поедем, – смело ответил Славута. – Если только коней дашь…

Так Дарина и Славута попали на княжий двор. Поселили их у бездетной кухарки князя, пускай, мол, к работе приучаются. И стал бы дворовым человеком – поваром, конюхом или, в лучшем случае, гриднем. Но судьба уготовила ему иной путь.

Тут Кузьмище умолк, протянул заросшую чёрными волосами руку к корчаге и налил кружку кваса… Выпил, крякнул, утёрся кулаком. Никто из слушателей, а слушали все, кто сидел поблизости, не шелохнулся. Интересно рассказывал старый!.. Даже Самуил недвижно сидел задумчиво.

– И судьбой этой стал наш князь Святослав, тогда ещё – малолетний отрок, как и Славута, – продолжал дальше гридень. – А произошло такое. Славута сызмалу любил петь и играть на сопилке