Как бы Князю ни было страшно, он был возмущен таким положением дел, но промолчал.

– Согласен?

– Разве у меня есть выбор? – процедил Князь.

– Да. Ты можешь выбрать конец.

«Какой же это выбор?!» Но делать было нечего. Князь не хотел умирать. Как-нибудь проживет бедняком.

– Да, я готов.

Князь увидел, как со стороны дворцового пролета выходит Адриан. В его мантии. Он взглянул на себя и увидел на себе простецкую одежду Адриана. Князя передернуло: он никогда не носил таких одежд. Но выбирать не приходилось. Он не очень-то дружелюбно смотрел на Адриана, в то время как Адриан смотрел на него с сочувствием и желанием чем-то помочь. Однако, сейчас Князю мог помочь только он сам. Не успел Князь ничего понять, как все вокруг закружилось, воинствующая толпа превратилась время круг ликующую, за окном закат сменился рассветом и люди благословляли Адриана, проходя мимо Князя и не узнавая его. Некоторые даже толкали его и упрекали в том, что он явился на праздник в таком виде.

– Иди работай, Холоп! – кто-то грубо толкнул его, протискиваясь вперед.

На него словно вылили ушат помоев. Губы Князя недовольно изогнулись, однако он спросил не это.

– Что за праздник?

– Именины Князя! Пусть будет благословенно его правление!

Озлобленный и нищий Князь повернулся к выходу и протискиваясь через толпу направился к выходу. Столько лет он покидал свой дворец как Князь, а сейчас покидал его как безродный нищий, до которого никому нет дела.

Адриан смотрел вслед уходящему Князю и единственный благословлял его.

Скитания Холопа начались для него сложно. Страж показал ему лачугу, в которой жил прежде Адриан, и Холоп начал возмущаться, однако взгляд Стража его остановил:

Холоп вспомнил, от чего был избавлен, и время от времени это сдерживал его характер. Конечно, почти сразу Холоп захотел удобств, и то, что Адриан спал на полу его поразило – он-то привык спать на мягких кроватях. Лохань он с отвращением выбросил, однако потом понял, что ему не из чего есть. Холоп не знал, как зарабатывают деньги, а будучи избалованным и жадным, хотел их иметь побольше. Однако сейчас его главной проблемой была еда. Он слонялся туда – сюда, спал и впадал в уныние, не зная, что ему делать. Заставить себя попрошайничать или хотя бы попробовать спросить у кого-то совета он не мог: гордость не позволяла.

Так он провел без еды три дня, очень ослаб и нужда заставила его выйти на дорогу, чтобы просить еды. Мимо него проезжали богачи, которые прогоняли его, толкали и смеялись над тем, что в таком молодом возрасте он побирается. Холоп был изумлен их поведением: разве не эти же самые люди когда-то льстили ему и заискивали перед ним, дрожали при малейшем изменении его настроения? Что же с ними случилось? Он очень хотел ответить им, накричать, возразить, но слишком обессилел, чтобы что-то делать, поэтому Холопу приходилось лишь молчать.

Ты– бедняк, и твое место– возле лошади богача.

Холопа снова толкнули и он упал в лужу, испачкался в грязи и от слабости не мог подняться. Мимо проезжали и забрызгивали его грязью, людям было все равно. Холоп озлобился на них и попытался отползти в сторону, но это у него не вышло. Дети проходили, смеялись над Холопом и хрюкали.

Мимо также проходил один старик, который вел за поводья лошадь. Увидев, как дети смеются, отругал их и прогнал, потом остановился возле Холопа.

– Что же ты брат так вляпался? – спросил он, но Холоп ничего не мог ответить. Старик помог ему подняться, взвалил на лошадь, а сам повел ее за поводья. Старик понял, что Холоп ослаб от голода. Придя домой, он кликнул дочку.