– Под потником? – Она нахмурилась, взяла у него колючку и уставилась на нее. – У коня для моего отца?

– Твой отец вышел вместе со мной. Угры как раз привели коня и позвали его посмотреть и попробовать. Отроки оседлали, и твой отец предложил мне проехаться и сказать, как я его нахожу. Но я едва успел объехать половину двора. Стоило мне немного откинуться в седле, как конь взвился и едва меня не сбросил. Хорошо, что, садясь на чужого незнакомого коня, человек всегда бывает осторожен. Я удержался и сошел на землю, а под потником нашел вот это. И теперь я одно хочу знать, – Логи-Хакон значительно взглянул в глаза сперва мне, потом Соколине, – кто из нас должен был валяться в пыли со сломанной шеей? Я или твой отец?

Соколина сердито сжала губы, стиснула колючку в кулаке и бросилась вон. Даже не попрощалась.

Когда Соколина прибежала домой, в гриднице стоял шум. Здесь была чуть не половина Свенгельдовой дружины, а также угры Арпи и Радисло – купцы, приводящие коней на продажу.

– Вы же, подлецы, воеводу хотели убить? – рвался к ним Ольтур, рослый молодец с пышной шапкой золотисто-пшеничных волос, за которые Соколина иногда дразнила его Снопом.

– Свенгельд, ты меня знаешь десять лет! – взывал к хозяину побледневший Радисло, полуугр-полуморав. – Как я могу желать тебе смерти, да еще от коня, которого сам привел?

– А смотря сколько тебе заплатили! – наперебой кричали отроки. – И кто? Ингорь киевский? Или этот рыжий?

– Ольтур, тише! Разберемся! – Сигге Сакс, скрестив руки на груди, закрыл обоих угров своей широкой спиной. – Конь здесь ни при чем, с ним все в порядке.

– С конем все в порядке! – с облегчением подхватили угры.

– Его ведь привели без седла, я сам его осматривал, он был здоров и спокоен, – продолжал Сигге. – А кто его седлал?

Крики поутихли, выходить вперед никто не спешил.

– Ну? – подал голос со своего места Свенгельд. – Кто из вас, сучьи дети, хотел увидеть меня лежащим на дровах?

– Да мы скорее сами туда ляжем, чем тебе позволим, – хмуро ответил Ольтур.

– Но мы все как надо сделали! – выкрикнул отрок по прозвищу Кислый. – Седло же проверяли!

– Я проверял седло, – кивнул Эльдьярн Серебряная Борода. На самом деле борода у него была русая с сединой, но он заплетал на ней косички и надевал на них три-четыре узорных серебряных кольца. – Я снимал и седло, и потник, но не нашел ничего… Правда, на шкуре коня была небольшая припухлость… будто его чем-то царапнули.

– На нем не было ничего такого! – загомонили снова Арпи и Радисло. – Это хороший конь! Здоровый конь!

– Седлали Ольта и Кислый, – заметил Бергстейн. – Я видел. Да?

– Мы с Кислым седлали, – подтвердил Ольтур и посмотрел вверх.

– И вы не заметили на шкуре царапины? – спросил Эльдьярн.

– А вот этого вы не заметили? – раздался негодующий голос от порога.

Вошла Соколина. Кричавшие замолчали: таким странным показалось ее лицо. Окинув быстрым взглядом собравшихся, она прошла прямо к Ольтуру и остановилась почти вплотную к нему. Она была ниже ростом и смотрела на него снизу вверх, однако парень невольно попятился.

– Вы с Кислым, значит, седлали? – многозначительно повторила она. – А это откуда взяли? – Она раскрыла ладонь и показала обломок ветки с шипом. – С куста за воротами, да?

Ольтур слегка переменился в лице и на миг отвел глаза, но тут же взял себя в руки и вновь посмотрел на нее:

– Ты это откуда раздобыла?

– У Хакона! Он это под потником нашел.

– Дай!

Ольтур хотел забрать у Соколины шип, но она сжала кулак, и он захватил всю ее кисть; она подалась назад, он потянулся за ней, не выпуская ее руку. Второй рукой Соколина ударила его по руке и, освободившись, отскочила.