Да и причин, кроме своей занятости, я не вижу. К тому же вчера у нас в доме покрасили стены, и на втором этаже присутствует противный запах. За те дни, что мы будем за городом, надеюсь, все проветрится.

— Да, мы уже собрали мою сумочку, — тащит свои вещи Надя. — Взяли мне три платья. Кофточку. И мама еще штаны заставила взять, — кривится. — Не люблю штаны! Они к ножкам прижимаются, и кожа не дышит совсем!

— Вечером прохладно будет. И мы взяли их на всякий случай, Надюша, — напоминаю ей, но кнопке все равно не нравится идея того, что в ее гардеробе присутствует такая вещь.

Зиму Надя ненавидит, потому как в это время года я заставляю ее комбинезоны надевать. И шапки, которые прическу портят.

— Меня Олег будет обнимать, мне не будет холодно, — важно заявляет и отдает свою сумку Волкову. Олег берет небольшую сумочку кнопки и подхватывает мою. — Ты же будешь меня обнимать, Олег?

— Обязательно буду, — обещает он ей и выходит с нашими вещами. Мы с дочерью осматриваем все еще раз и идем следом.

Волков сам сажает Надю в машину, заботливо пристегивая ее и щелкая по кончику носа. Это уже традиция у них. Когда рядом Волков, моей дочери никто не нужен. Я туда даже не лезу. Ревную лишь немного.

Еще недавно я сопротивлялась тому, как Олег быстро входит в нашу жизнь, а сейчас как-то свыклась с этим. Судьба нас точно уже не разведет. Мы теперь почти партнеры. Здесь хочешь не хочешь, а общаться придется. Живем мы по соседству. Я занимаюсь с братом Олега, и мы почти двадцать четыре на семь вместе. Это даже хорошо, что появился тот, с кем я могу оставить дочь и не бояться за нее. Олег терпелив с ней, отвечает на ее вопросы и даже не думает о том, чтобы обидеть.

Был у меня друг. Он Надю не переносил совсем. Его раздражало то, что она задает очень много вопросов. Волков же отвечает, даже когда не знает ответа. Например, почему небо голубое, если воздух прозрачный.

Отдаю кнопке свой телефон с включенными мультиками и первое время молча слежу за дорогой до тех пор, пока интернет не пропадает и мультики не выключаются.

— Мам, не работает, — протягивает мне телефон Надя. — Почини.

— Связи нет, — кидает Олег, отвечая за меня. — Чуть дальше будет. Потерпи минут пять, кнопка.

— Хорошо, — нажимает на кнопку выключения и блокирует экран. — Давайте поговорим?

— Давай, — одновременно с Олегом отвечаем.

— А ты уже нашел своего ребенка? — спрашивает его Надя, и мужчина вскидывает подбородок. Крепче сжимает руль. Так, что костяшки на руках белеют, а челюсть вытягивается и становится чересчур острой.

— Не нашел, — говорит он ей.

— Какого ребенка, Олег? — шепчу. — Ты ищешь какого-то ребенка?

— Его ребенка, мам, — объясняет Надюша. — Он ищет своего ребенка.

— Твоего ребенка? — все так же к Волкову обращаюсь. — Не поняла немного, Олег.

— Не спрашивай, — шумно вздыхает он несколько раз. — Твой дядя накосячил немного. Потерял в базе моего ребенка. И пропал.

— Потерял твоего ребенка?.. — повторяю растерянно. — Как такое может быть? Не понимаю.

— Я сдавал свой материал на хранение. Им воспользовались. А твой дядя мне не сообщил, что результат положительный, — тянет он.

— Как это?

— Было четыре попытки. Три неудачных. Одна удачная. Теперь я ищу эту счастливицу с моим ребенком, — бросает он устало. — Стефани, забудь. Я сам разберусь.

— Вообще ничего не понимаю!

— Я болен, Стефани. Детей иметь не могу, — признается он тихо, на эмоциях. — Но мы успели поймать еще рабочих живчиков. Заморозили их. Твой дядя сразу предупредил, что шансов на ребенка почти нет. Но я пробовал. Одна попытка удачной оказалась. А могло вообще попыток не быть! Мой материал был ужасного качества! И все же с кем-то вышло…