Если откажут, я больше не сяду и не напишу ни строчки, с некоторой обидой подумал я, отвернувшись от компьютера и глядя на свой книжный шкаф, ломившийся от книг. Вдобавок к Марининой, Дашковой, Поляковой, Абдулаева и других российских детективщиков, туда постепенно добавлялись скандинавские, британские и американские авторы.

Открывая очередной покупной роман, я надеялся, что когда-то, где-то и кто-то также будет открывать мою книгу на другом краю земли, а некто другой с нетерпением ждать выхода или перевода очередного романа.

К моему удивлению, «New House Publishing» ответили. Романом заинтересовались и решили опубликовать после минимальной редакторской правки. Мне пришлось взять билеты и прилететь в Санкт-Петербург, где располагался офис издательства, для заключения договора. Разговаривала со мной миловидная и очень молодая редакторша. Я был молод сам, но она явно родилась на этот свет позже меня.

– Виктория Евгеньевна, – представилась она мне, блеснув стеклами очков. Улыбка у нее была американская – во все тридцать два белоснежных зуба. От их блеска и отражения бликов очков, и того сладкого ощущения, что меня наконец-то издадут – мои глаза едва не заслезились.

– Вас зовут Роман, – сказала она, рассматривая мое распечатанное сопроводительное письмо, которое я отправил им вместе с опусом. – Фамилия Вербицкий. Роман Вербицкий.

Она по-разному посмаковала мои имя и фамилию, глядя куда-то в потолок, словно надеясь там найти решение проблемы. В надежде, я перевел взгляд туда же. Вместо покрытия над офисом было натянуто полотно, изображающее залы старинных библиотек, отчего в помещении было темновато, и даже бессмысленно понатыканные светильники не спасали ситуацию. Что и говорить, офис издательства обставлял человеком с безобразным вкусом.

– Вам не нравится мое имя? – наконец спросил я, опустив взгляд от полотен.

Виктория замотала головой.

– Нет, имя как раз хорошее. Такое… мужское. И литературное. Но я не вижу фамилию на обложке книг. Тем более есть автор Валерия Вербинина. У вас похожие фамилии. Надо нечто уникальное. А как насчет фамилии Агатов?

Не знаю, откуда эта фамилия пришла ей на ум. Вернее, знаю. Странно, что она так быстро все придумала.

– Ну, – пробормотал я, но спорить не стал. Когда издательство решают издать твою книгу после стольких отказов, ты готов хоть с моста спрыгнуть. А любые дискуссии боишься начинать, опасаясь, что редактор укажет тебе на дверь, а твоя нетленка полетит в мусорную корзину к чайным пакетикам.

Так я стал Романом Агатовым. Восходящей звездой российской детективной литературы.

Через пять лет двум моим книгам присвоили статус бестселлеров. Круто? Да нет, не особо. Корона на голове у меня не появилась. Самооценка осталась на прежнем уровне. И в то же время я стал ненавидеть все написанное мной. Каждый раз мне казалось, что мог написать лучше, интереснее.

В двадцать пять, сразу после заключения договора с издательством, я познакомился с моей будущей женой.

До сих пор не знаю, чем я ее заинтересовал. Я был парнем откровенно не ее круга. Кристина – энергичная, веселая, дико сексуальная спортсменка с непослушными волосами. И я – писатель, пока еще неизвестный, с туманными перспективами, с полным отсутствием мускулатуры, шарахающийся от шумных компаний и клубов, до сих пор веривший в привидения и до глубокой ночи маравший бумагу в ходе сочинительства нового романа.

Наши отношения развивались чересчур стремительно. Еще вчера мы познакомились на одном совместном мероприятии, на завтра уже встретились в первый раз, через пару дней она пришла ко мне домой. Я заказал еду из ресторана, и мы почти до полуночи сидели среди горы картонных боксов с едой, к которой в итоге почти не притронулись, и разговаривали обо всем на свете.