Ко мне подходит работница и на идеальном английском спрашивает:

– Могу ли я вам чем-то помочь?

– Подскажите, где кулинарные книги, s’il vous plaît[14]? – спрашивает Рози.

– Туда и налево, – она показывает на другой лабиринт комнат. – Сообщите, если понадобится что-то еще.

– Спасибо. – Мы смотрим, как она уходит на высоченных каблуках. Во Франции даже продавцы книг модные. Я опускаю взгляд, осматривая свой внешний вид, который можно описать как книжночервячный шик. Джинсы и футболка с какой-то цитатой – максимум моего стиля. Не уверена даже, что смогла бы сейчас пройтись на каблуках.

Я подталкиваю локтем Рози.

– Она сразу поняла, что мы не французы.

Она охает, осознавая.

– Как? Мы же даже не в радужных шароварах, как Лулу!

– Может, догадалась по тому, как мы держимся? – Полная противоположность французским женщинам, которые, кажется, учатся гордо держать спину еще подростками.

Рози поднимает палец.

– На нас нет шарфов! Это первое правило французского модного этикета. Всегда надевай шарф. И обвязка зависит от типа ткани.

Мои брови взлетают.

– Ты изучала французский этикет?

Такой у Рози способ справиться с незнакомыми ситуациями: она досконально изучает все возможное. Могу поспорить, она знает каждое существующее правило французского этикета, даже самые экстравагантные.

Она бросает на меня взгляд, который намекает, что я недалекая.

– Разумеется! И тебе бы стоило. Существует много негласных правил, которым лучше следовать, если мы хотим здесь вписываться.

Я и не подумала, что для этого нужно приложить какие-то усилия.

– Разве это не должно произойти само собой?

– Уф, вы с Максом настолько солнечные и располагающие, что вам вообще не приходится трудиться, как всем нам. Но все равно у французов столько правил, было весело их учить. Ты знаешь, что если в конце ужина подают грейпфрутовый сок, то это знак, что хозяин ждет вашего ухода? Исчезает вино и вуаля, стакан сока дает понять, что пора собираться! Разве это не magnifique[15]! Ненавижу, когда гости злоупотребляют гостеприимством. Наверное, в душе я немного француженка.

– Ну, ты изучала французскую кухню, так что ты почти полностью француженка, Рози.

– Oui, – говорит она серьезно.

Я качаю головой: как всегда, я не уверена, что она не шутит.

– Пойдем, моя дорогая ingénue[16]. Нам предстоит отыскать сокровища.

Но она не двигается, замерев на месте.

– Что? В чем дело?

Я бросаю взгляд в ту сторону, куда она смотрит, и вижу ее. Черно-белую фотографию Джонатана, улыбающегося своей загадочной улыбкой. Мы подбредаем ближе. Что, черт возьми, фотография его лица делает на стене книжного магазина во Франции? Я спешно пытаюсь разобрать, что означают французские слова.

– Нет! – Как, каким образом я могла такое пропустить?

– Да! – лицо Рози озаряется светом.

Мой желудок падает от удивления.

– Поверить не могу. Как я не сложила два и два?

– Ты не спросила его фамилию, да? Джонатан не кто иной, как невероятно известный писатель Джонатан Чэдвик!

– Да как это возможно? – Рози знает о нем больше, чем я, это же просто в голове не укладывается.

– Он только что приезжал с презентацией своего романа! А мы пропустили! – Она разве что не прыгает вверх-вниз.

– Что… – я пытаюсь понять, что происходит, но мозг отказывается работать, словно поцарапанный диск. – Он писатель, а мои спайдерменские чувства этого не ощутили? Боже, да я теряю хватку!

– Может, мы случайно встретимся с ним где-то во Франции? – Рози так взволнована, что чуть не кричит. – Авторы такого калибра обычно становятся отшельниками, разве нет? Они не приезжают в потрясающие крошечные магазинчики вроде этого. Мне кажется, это о многом говорит, ты не думаешь? – Рози продолжает болтать длинными бессвязными предложениями.