– Я никогда ранее не была с вами знакома, мистер Норт, но мне всегда казалось, что вы с вашей профессией должны были бы приветствовать появление в Хардборо книжного магазина. Вы ведь, наверное, работаете в редакции Би-би-си и с писателями общаетесь, и с философами, и с другими интересными людьми. Вот я и надеюсь, что когда-нибудь все эти люди и к нам в Хардборо заглянут – с вами повидаться и свежим воздухом подышать.

– Если бы они вдруг и впрямь сюда заглянули, я бы просто не знал, что мне с ними делать. Писатели, впрочем, готовы ехать куда угодно, а вот насчет философов я не уверен. Хотя Кэтти отлично сумела бы о них позаботиться.

Кэтти – это наверняка та темноволосая девушка, что носит красные чулки (или, может, колготки, ведь теперь, говорят, колготки легко купить в Лоустофте и Флинтмаркете, хотя в Хардборо их до сих пор не сыскать) и живет с Майлоу Нортом. Они, собственно, единственная в городе пара, не состоящая в браке, но открыто живущая вместе. Впрочем, Кэтти – всем в Хардборо было известно, что она тоже работает на Би-би-си, – приезжала сюда только три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, что, по мнению здешних жителей, делало ее поведение чуть более пристойным.

– Жаль, что Кэтти не смогла сюда прийти, – сказал Майлоу.

– Но ведь сегодня среда! – не удержавшись, воскликнула миссис Грин.

– А я и не сказал, что ее нет дома. Я сказал всего лишь, что она, к сожалению, не смогла присутствовать на этом приеме. А не смогла она потому, что я ее с собой не взял. Мне показалось, что ее появление может вызвать совершенно излишние неприятности.

Миссис Грин подумала, что этому молодому человеку следовало бы иметь больше мужества и до конца отстаивать свои убеждения. Она считала, что они с Кэтти в известной степени бросают вызов устоям старого мира. И, будучи гораздо старше их, имела полное право за них беспокоиться.

– В любом случае вы непременно должны заглянуть ко мне в магазин, – сказала она. – Я буду на вас рассчитывать.

– Ни в коем случае, – откликнулся Майлоу.

Потом нежно взял ее за локотки, слегка встряхнул и задушевным тоном спросил:

– А почему вы сегодня вечером надели красное платье?

– Оно не красное! Это цвет граната или темной терракоты!

И тут к ним подошла миссис Вайолет Гамар, постоянная «патронесса» всех общественных мероприятий в Хардборо. Несмотря на то что до этого она стояла к ним спиной, она все же ухитрилась заметить, как Майлоу встряхнул Флоренс, однако решила, что это просто проявление свойственной художественным натурам вольности и, стало быть, не является столь уж неуместным в ее гостиной. Кстати, у нее как раз выдалась минутка, чтобы сказать миссис Грин пару слов. Она объяснила, что весь вечер пытается это сделать, но ее, увы, все время кто-то перехватывает, поскольку ее дом, похоже, посетило «просто невероятное количество гостей». Впрочем, прибавила она, с большинством она может повидаться и в любое другое время. А вот миссис Грин она хотела непременно сегодня же сказать, что все жители Хардборо наверняка очень благодарны ей за это новое и весьма рискованное начинание, за умение предвидеть будущие потребности общества и за предприимчивость.

Миссис Гамар рассыпала похвалы с некой щедрой настойчивостью, не сводя с Флоренс своих ярких блестящих глаз, которые, казалось, некий внутренний механизм постоянно держит распахнутыми до предела.

– Бруно! Вас представили моему мужу? Бруно, поди сюда и скажи миссис… миссис… как все мы рады с ней познакомиться!

И Флоренс испытала какую-то странную готовность немедленно и охотно посвятить всю свою жизнь служению миссис Гамар.