В старших классах я всерьёз задумалась о написании книги. Не знала, о чём она будет и о ком, долго думала и решила написать о себе, своей юности и переполняющих чувствах. В основу книги легли мои дневники. Меня не пугало, что в экспериментальном романе не будет сюжета и смысла. В ходе работы они появились сами. Мои сны и стихи гармонично вписались в канву повествования.

Я изменяла имена людей, с которыми переставала общаться в ходе работы над книгой, иногда вычёркивала истории, связанные с ними, потому что они причиняли боль. Я добавляла имена новых друзей, которые у меня появлялись, но никогда не думала о том, чтобы заменить своё на чужое. А ещё не думала, что мой бред кто-то будет читать. Я писала первую книгу скорее для себя, чтобы потом вспоминать, какой была десятки лет назад. Я была искренней в строчках романа «Моя истерика», потому что не боялась, что текст будут обсуждать. Писала историю, заранее не зная, чем она закончится и закончится ли вообще. Просто жила вместе с ней, а она – со мной.

В конце лета, когда я приехала с моря, поняла, что пора остановиться, что вот она – идеальная концовка. Внепланово появилась глава о моём отце, и многие читатели сказали, что сюжетная линия с ним получилась цепляющей.

«Моя истерика» – часть меня, крик души. Она помогла избавиться от некоторых страхов и ночных кошмаров. Я рассказала о них всему свету и заработала новый страх, но об этом расскажу чуть позже.

Поначалу я купалась в любви. Ничто не сравнится с чувством, когда мама, бабушка, родственники и друзья читают написанную тобой книгу. Я боялась, что меня неправильно поймут, что им не понравится, но мама сказала, что гордится мной, и этого было достаточно. В те годы я не думала об известности, не хотела зарабатывать деньги на писательстве. Моя мечта о собственной книге осуществилась, а ведь когда-то я и представить не могла, что это возможно.

Я сама достигла цели: отредактировала текст, сделала обложку из портретной фотографии, написала аннотацию. Мне хотелось, чтобы это была аутентичная книга с моими недостатками. Я даже не знала, что пишу в жанре «автофикшн».

После того как я опубликовала книгу, знакомые писали мне словно по шаблону: «Я теперь не знаю, что у тебя спросить, потому что всё о тебе прочитал/прочитала». Однажды моя соседка решила поделиться мнением о книге, а затем стала рассматривать мои запястья. «Ты же не…?» – спросила она, не закончив мысль. Я засмеялась и ответила, что выдумала свои шрамы. Соседка смотрела на меня, хлопая ресницами и негодуя, почему это я вдруг в автобиографическую историю вплела вымышленные детали. Она жаждала узнать, где правда, а где вымысел, не понимая, что автор не должен объяснять. Я тоже раньше не понимала.

Первая книга привела меня не только в мир сетевой литературы, но и в мир хейтеров. Некоторые писали мне: «Фу, ты же напечатала книгу за свой счёт, ты недостойна сотрудничества с издательствами», «Твой опус ни о чём», «Лучше бы ты не родилась и не написала этот шлак» и многое другое. Всё из-за того, что я неудачно пропиарила «Мою истерику», опубликовав аннотацию и обложку на книжной платформе LiveLib. В 2012 году на сайте ещё не принято было размещать самиздатные произведения. При заполнении карточки книги требовалось указать ISBN (международный стандартный книжный номер), который дал мне мой университетский преподаватель конфликтологии. Так вышло, что мы разговорились про писательство, и он поделился со мной ISBN своей монографии, но заменил в коде несколько цифр, заверив меня, что это рабочая тема. Я была недостаточно опытна, чтобы разбираться в тонкостях, а интернет-издательство Rideró, которое бесплатно присваивает каждой книге уникальный международный идентификатор, появилось двумя годами позже.