Я возненавидела себя за бездарность, а винила в этом свою работу и даже сон, который отнимает драгоценное время. Из чувства ненависти можно творить, но у меня опускались руки. Я не хотела писать токсичные тексты, и в мою жизнь вернулись ночные кошмары. Я надеялась, что с ними покончено после публикации книги «Моя истерика». Рассказав о них в своём первом романе, я думала, что могу воспринимать сны, как кино, быть зрителем, но ошибалась. Пришлось заново учиться извлекать пользу из ночных кошмаров. Они цветные и слишком реалистичные. Иногда я сплю и думаю: «Хоть бы не забыть, я должна это записать!» Во сне можно генерировать сюжеты. После пробуждения я вспоминаю, что видела, и записываю интересные элементы, чтобы потом использовать их в текстах. Иногда мне снится сцена, над которой я работала несколькими часами ранее. Если я долго пишу в течение дня, то кадры, которые прокручивала в голове, могут присниться.

Так я приручила свои сновидения, хоть и всё ещё негодую, зачем человеку нужно столько времени спать. Здорово, что сны расширяют представление о том или ином проекте, позволяют посмотреть на него со стороны.

А что ты обычно видишь во снах?

До увольнения я по будням выпадала из жизни, а по выходным – из социальных сетей, которые являлись пожирателем драгоценного времени. Моя работа была связана с ведением блога бюджетного учреждения, поэтому в течение дня я постоянно находилась в пасти коварного хронофага[1]. Он впивался в меня металлическими щупальцами, пожирал бездушными глазами и не собирался отпускать. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Я растворялась в социальных сетях, забывая о важном, и листала ленту. Листала, листала, листала…

Вечером по пути домой я сидела в электричке рука об руку с моим хронофагом. Он притягивал внимание новыми постами, сообщениями и фотографиями. Я не хотела с ним расставаться. Мне нравилось ни о чём не думать и плыть по течению. Я отдалилась от скучной реальности, ведь есть нечто иное, неподвластное, манящее и не требующее принимать сложные решения.

Дома я прятала телефон, отключала интернет, тем самым запирая железную дверь, разделяющую меня и хронофага. Он стучался, царапал броню щупальцами, призывая вернуться, но я отворачивалась от него и возвращалась к себе. Вспоминала, что у меня есть тексты, которые хотят быть дописанными.

А что отвлекает тебя от любимого дела? Как выглядит твой хронофаг?

Всем поттероманам известно, что дементоры – это слепые существа, которые питаются человеческими, преимущественно светлыми, эмоциями. Моим дементором является собирательный образ людей, ранящих писательскую душу. Он преследовал на работе и в соцсетях. Когда я воодушевлённо делилась новой придуманной историей, дементор закидывал меня демотивирующими фразами:

– Странные у тебя причуды!

– Ты на своих книжках денег не заработаешь.

– Твои тексты понятны только узкому кругу читателей.

– Я такую книгу тоже могу написать.

– Талантливые писатели в офисе не сидят.

– Кто дал тебе право называть себя писательницей?

Каждый раз я вздрагивала, когда слышала эти слова, и мой внутренний огонёк потихоньку угасал. Множество голосов слились в один. Он нашёптывал мне отвратительные вещи, чтобы убедить в никчёмности. В какой-то момент ему удалось. Я опустила руки, но не для того, чтобы бросить писательство, а чтобы взять волшебную палочку и произнести заклинание, которое не позволит дементору диктовать свои условия. Звучит оно так: «Мне Всё Можно».

Я собрала стереотипы, которые слышала о писателях. С некоторыми из них поспорила, а некоторые примерила на себя, и вот что из этого получилось: