сломанные и не подлежащие восстановлению вещи. Если вещь выработала свой ресурс, лучше с благодарностью отпустить ее в небытие, чем наблюдать за ее агонией, смертью и распадом;

лишнее, купленное когда-то про запас или полученное бесплатно. Как человек, еще заставший эпоху дефицита и продуктов по талонам, я знаю этот страх – «бери, пока дают, потом не будет». Но тут важно помнить: какую бы вещь мы ни принесли в дом, с этого момента мы подписываемся на ее «обслуживание». Нам придется выделить для нее место, а потом ухаживать за ней, переживать за ее сохранность и в конце концов – ломать голову, как ее экологично утилизировать.

Вспоминается разговор двух бабушек, который я как-то подслушала в бассейне: «Была в субботу в ГУМе, когда там был день 20%-ной скидки. Это же кошмар, что творилось! Сметали все – полотенца, скатерти! Все тащили! Ничего нормального не осталось! Расстроилась, плюнула и купила себе мороженого». – «На скидке?» – «На улице!»

Вот мне кажется, что такая стратегия на распродажах и акциях – самая верная.

То ли дело вещи, которые нас любят.

Одни из них были подарены дорогими людьми, другие – сделаны своими руками, третьи – привезены из путешествия или куплены в киоске на вокзале. Но когда мы пользуемся ими или даже просто смотрим на них, то ощущаем: они нас любят. На эти вещи можно положиться, они никогда не подведут. Любая их поломка, не говоря уже о потере, – это настоящее горе, и печаль от него велика, как бывает от расставания с близким другом или утраты чего-то ценного.

Для меня это – маленький складной швейцарский нож, который подарил мне папа в детстве и который однажды я подарю сыну. Мое обручальное кольцо из порыжевшего от времени белого золота. Мои тарелки. У нас в доме нет ни одной одинаковой. Многие из них приехали из дальних стран – Вьетнама, Ирана, Черногории, Израиля, с острова Корсика. Это не сувенирные тарелки, они не висят на стене, не часть коллекции, над которой дрожат, – они работают и радуют нашу семью каждый день. Бывает, бьются. Из них едят, на них подают пироги, бутерброды, хлеб и домашний сыр, в них складывают косточки от вишни. На некоторых появились сколы и трещинки – и это только добавляет им шарма.

А у вас есть такие вещи?

Лена ходит по дому в тапочках, Юля – босиком. Таня вешает шторы, Оксана любит ничем не закрытые окна в пол. Саша спит на огромной кровати, Жене достаточно матраса на полу. Лариса обожает спать, обнимая кого-нибудь, – Оле нужно, чтобы рядом никто не сопел. Анжелика Витальевна души не чает в коврах на стенах – ее внучка считает это пережитком. Ане нужна стерильная чистота – в доме Наташи к крошкам и пыли относятся по-философски.

И этот список можно продолжать до бесконечности.

Например, в нашем доме не приветствуется агрессия. Ни активная, ни пассивная, ни серо-буро-малиновая. Мне нравится, когда по дому гурьбой носятся дети, прихожая завалена обувью, а кругом происходит шумное черт-те что – потому что это дом, а не музей. Но я не разрешаю малышне бить, крушить и ломать, а взрослым – раздавать «ценные указания», что нам нужно изменить или улучшить. Дом – это прежде всего место психологического комфорта, уязвимости и безопасности, а не боевой стойки.

Вы действительно имеете право просить о соблюдении в вашем доме определенных правил и не считать себя из-за этого занудой. Так, моя тетушка заставляет всех надевать тапочки: не потому, что она беспокоится, не будет ли холодно гостям, – она беспокоится о своих коврах. Кто-то терпеть не может, когда гости моют за собой посуду (потом за ними приходится перемывать), хлопают дверьми, трогают коллекции фигурок на полках, без разрешения роются в книжном шкафу или просят достать из террариума домашнего тарантула, чтобы потрогать. У кого-то глаз дергается, если дети начинают прыгать на диванах и кроватях или носятся по дому с едой.