– Николай.

– Николай? – бородач поднял глаза к потолку. – Не пойдет. Не знаем такого. Тебя зовут Пьеро. Слышали? У Мальвины появился Пьеро.

– А вы, значит, Карабас? – Юткин не знал, обижаться ему или нет, не знал и того, стоит ли молчать или все же надо как-то показать свою независимость. То есть не хотелось обижать хозяев, но не хотелось и унижать себя.

– Ты посмотри, какой разговорчивый. Карабас… – бородач погладил бороду. – Ловко подметил. Ну, а кто я такой на самом деле, тебе Мальвина скажет. Иди, свободен.

Юткин шел и невольно видел, что делается в клетушках. В одной читали, в другой играли в карты, в третьей клетушке старик, закрыв глаза, мусолил кусок хлеба. Все они выглядели спокойными, они были дома, и Юткину совсем не хотелось отсюда уходить, но уходить надо было, пришел попить чаю, а остался на целый день.

Юткин мог бы, конечно, уйти прямо сейчас, не заходя к Мальвине, но уговаривал себя, что так делать нельзя, нельзя уйти, не попрощавшись, на самом деле он надеялся, что Мальвина не выгонит его на ночь глядя, предложит остаться до утра.

Так оно и произошло. Когда Юткин начал мямлить, что, наверно, стесняет ее и, пожалуй, ему пора уходить, Мальвина сказала:

– Куда вы пойдете? На улице темень, холодина. Оставайтесь, если хотите.

– Ну если на одну ночь. Действительно поздно, – пробормотал Юткин с облегчением, зная, что теперь не уйдет отсюда ни утром, ни днем, и будет здесь, пока не выгонят.

Конец ознакомительного фрагмента.