Моя сестрёнка из Казахстана Оксана Григоренко. 1987 год, Усть-Каменогорск. Густоте её волос можно было позавидовать!

На могиле отца бабушке удалось побывать лишь однажды – она специально отправилась в эту поездку, на незримую встречу с родным человеком, которого едва помнила с детства. Оттуда она привезла одно из самых трогательных для меня стихотворений:

В детстве бабушка переболела полиомиелитом, поэтому всю жизнь слегка прихрамывала и стеснялась этого своего недуга. Наверно, и профессию детского врача она выбрала неслучайно и поступила в мединститут в Омске, хотя писала стихи, которые впоследствии высоко оценил мой большой друг, поэт, президент Академии поэзии Валентин Устинов – мы с ним познакомились в 2001 году в Шебекино Белгородской области на литературном семинаре, по итогам которого меня приняли в Союз писателей России.

В своём предисловии к моей третьей книге стихов «Обратная сторона солнца», вышедшей в Москве в 2006 году, он написал и о ней:

«Большую роль в её творческих и духовных исканиях сыграла бабушка, Галина Григоренко, кстати, пишущая стихи, и хорошие стихи».

У нас в семье к бабушкиной поэзии относились как к увлечению – в детстве она заставляла меня и своего сына, моего дядю Димку, старшего меня всего на шесть лет, учить стихи советских поэтов – Роберта Рождественского, и трёх Николаев – Рубцова, Заболоцкого, Зиновьева, автора стихотворения «Июнь Июльевич Август». Восхищалась она потом и Валентином Устиновым – и даже посвящала ему стихи и передавала через меня приветы, поскольку благодаря Валентину Алексеевичу и его Академии поэзии несколько лет подряд выходил альманах с самыми яркими и заметными авторами начала двухтысячных – печаталась в нём и бабка.

Но пока до этого призвания и бабушкиных книг – а первая, «Калинов жар», вышла только в 1995 году – было далеко, у нас в семье относились к бабушкиной поэзии как к увлечению. Свои стихи бабушка действительно хранила в чемодане – и рукописи в нём были исписаны размашистым медицинским почерком, понять который нам, детям, было сложно. Много позже этот несохранившийся коричнево-оранжевый чемодан, который я отчётливо помню под кроватью, вошёл и в мои стихи.

Оттуда, где снега, оттуда, где мороз,

Где дым над кровлей крыш и голубые реки —

Я родом из тех мест, черёмух и берёз,

Где родина меня рождает человеком.

Там запах первых книг и дедовых блинов,

Я помню как вчера его верстак и печку,

И бабкин чемодан – в нём рукопись стихов,

И неба окоём над этим бесконечен.

И там всё время так останется навек —

Я только погулять, я скоро, подождите!

Лишь в доме на стене приостановят бег

Часы с кукушкой – вплоть до вечности в зените.

Если с моей однофамилицей-прабабушкой духовной связи у меня не возникло, то как раз через бабушку с мамой ей отца – а значит, её бабушкой, а моей прапрабабушкой Екатериной Пармёновной Воротниковой – я ощущала родство, хотя видела её только на фото. Сухая, строгая фигура, белый платок, заострённые птичьи черты лица – и удивительная, по воспоминаниям бабушки, любовь к людям. Помню момент, как я смотрела на бабушку, а в её лице видела ту самую связь поколений с моей прапрабабушкой. Удивительное чувство, как будто смотришь сквозь века – и вглубь себя, вглядываясь с узнаванием в знакомые черты.