***

Бабушка лежала в палате, с подсоединенной капельницей, в нос были вставлены трубочки, которые помогали ей дышать. Сама Влада была бледная и очень похудевшая. Лили с жалостью посмотрела на бабушку и обняла маму, которая тоже сильно побледнела и в ужасе смотрела на Владу. Кажется, сейчас Марина раскаивалась за то, что редко общалась с ней.

– Здравствуйте, – к ним подошел врач. – Ваша бабушка впала в более тяжелую стадию комы. Ее мозг может быть поврежден из-за комы и рака.

– Владислав Сергеевич, скажите, сколько ей осталось? – с горечью в голосе произнесла Марина.

Врач с жалостью посмотрел на нее. Несмотря на частые смерти, он оставался неравнодушен к страданию и потерям людей. Конечно, все пропускать через себя не стоит, но человеческое сострадание было трудно заглушить в себе.

– Болезнь прогрессирует очень быстро, я не могу точно сказать, сколько времени осталось. Примерно несколько недель, почти все она, скорее всего, проведет в таком состоянии.

– Можно к ней? – спросила Марина.

– Да, но она все равно вас не узнает, Влада не реагирует на раздражители.

Марина медленно зашла в палату, Лили последовала за ней.

– Мам, я пришла, – заговорила женщина. – Я не знаю, слышишь ты меня или нет, но я хочу сказать, что я тебя люблю. Очень сильно… жаль, что я поняла это только тогда, когда тебе плохо стало. Если честно, я всегда думала, что еще успею тебе все сказать…

Марина ненадолго замолчала, вытирая слезы, а Лили удивленно слушала мать. Она всегда думала, что ей все равно на многие вещи, но сейчас оказалось, что это совсем не так.

– Я в последнее время много думала, – продолжила Марина. – Знаешь, пускай у нас не сходятся взгляды на воспитание и на другие вещи, я все равно тебя люблю.

Ответом женщине была тишина, которую нарушало только равномерное тихое пиканье и легкое гудение аппарата. Марина вздохнула, понимая, что ничего не дождется.

– Мама, я приду, как только смогу. Надеюсь, ты меня слышишь. Я ведь тебе очень благодарна, ты мне всегда помогала.

Больше Марина ничего не сказала, она тихо развернулась и вышла из палаты. Лили тоже посмотрела на бабушку.

– Баб, я тебя тоже люблю! Если бы ты вернулась к нам, то мы могли бы гораздо больше времени проводить времени. Я понимаю, что так не бывает, но нам тебя будет не хватать.

Девушка легко погладила Владу по руке и выскользнула в коридор. Она не хотела плакать, но слезы сами бежали по щеке, и Лили их вытирала тыльной стороной ладони.

– Лили, поехали домой, – около стены стояла Марина.

Она тоже вытирала слезы, и Лили, повинуясь какому-то непонятному порыву, подошла к ней и обняла. Марина сначала опешила, ведь они не так часто обнимались или выказывали другие проявления нежности. Они даже виделись не так часто, как женщине хотелось бы. Но она быстро взяла себя в руки и крепко сжала дочь в объятиях. Через несколько минут, во время которых Лили осознала, что объятия мамы важны для нее, девушка отстранилась, и они медленно пошли по коридору.

***

Уже дома, сидя за столом и глотая ароматный кофе, Лили поделилась своими мыслями с мамой.

– А Бог может исцелить бабушку?

– Бог? – резко вскинула голову Марина.

– Ну да, – Лили удивленно посмотрела на маму, явно недовольную таким вопросом. – Я просто помню, что бабуля рассказывала мне библейские истории. Там Бог всегда помогал. Он даже воскресил какого-то человека!

– Это сказки! – отрезала Марина. – Давай ты не будешь забивать себе голову ими. Чтобы я больше ничего не слышала о Боге. Это не помогает!

Лили расстроено посмотрела в окно, за которым уже было темно. Этот день пролетел очень быстро, девушка даже не успела опомниться.