– Почему бы не уложить Джона в гостиной? – предложила я родителям мальчика.

Джон сменил любимый костюм Человека-Паука на футболку с изображением Супергероя.

– Спасибо, Диана. – Кайлеб внес сына в гостиную, увидел дерево и присвистнул. – Теперь я понимаю вашу озабоченность по поводу этого дерева, – сказал он Мэтью. – Оно что же, вдруг взяло и появилось в камине?

– Нам думается, тут не обошлось без огня и некоторого количества крови.

Мэтью сходил в коридор за подстилками. Они с Кайлебом проговорили весь праздник, перебрав разные темы: тенденции в развитии академической науки, врачебную деятельность Мэтью в оксфордской больнице Джона Рэдклиффа и даже судьбу белых медведей. Джона уложили прямо на полу, и Мэтью заботливо укрыл спящего мальчика одеялом. Кайлеб осторожно водил пальцами по коре Каминного дерева.

«Вот что нужно Мэтью, – подумала я. – Дом. Семью. Стаю». Не имея тех, о ком нужно заботиться, он возвращался в сумрачное место, где его подстерегали деяния прошлого. С внезапным появлением Бенжамена это особенно обострилось.

Мне тоже были нужны дом и семья. Пожив в домах XVI века, заметно отличавшихся от современных, я постепенно привыкла к шумному окружению. Страх, что другие узнают, кто я, ослаб, зато выросло желание чувствовать себя где-то своей.

И потому празднование Лугнасада, устроенное шабашем, как ни странно, доставило мне удовольствие. Прежде я находила любой предлог, только бы поменьше видеться с мэдисонскими ведьмами. Воображение рисовало мне их сборища как нечто пугающее. Сегодня общество ведьм показалось мне очень приятным и доброжелательным. Исключения составляли Касси и Лидия – мои недоброжелательницы времен старших классов школы. По сравнению с ведьмами елизаветинского Лондона мэдисонские ведьмы выглядели на редкость бессильными. Одна или две немного владели магией стихий, однако никто не мог сравниться с могущественными огненными и водяными ведьмами прошлого. Все местные ведьмы, которые что-то умели, значительно уступали Саре.

– Эбби, желаете выпить? – спросил Фернандо, протягивая ей рюмку.

– Не откажусь, – хихикнула Эбби. – Фернандо, я удивляюсь, что вы живым вернулись оттуда. Я была уверена, что кто-нибудь обязательно попытается воздействовать на вас приворотной магией.

– Фернандо сам виноват. Не надо было давать им повода, – тоном строгой учительницы произнесла я. – Зачем ему понадобилось поклониться Бетти Исти, а потом еще и руку ей поцеловать?

– Теперь ее бедняге-мужу придется дни напролет выслушивать хвалебные рассказы о прекрасном Фернандо, – подыграла мне Эбби и снова захихикала.

– Ваши дамы будут очень разочарованы, когда узнают, что пытались захомутать совсем не ту лошадь, – ответил Фернандо. – Кстати, Диана, твои подруги рассказали мне массу очаровательных историй. Ты знала, что, когда вампиры находят свою настоящую любовь, они становятся очень милыми и нежными?

– В таком случае процесс превращения Мэтью в плюшевого медвежонка несколько затянулся, – сухо ответила я.

– Видела бы ты его раньше! – лукаво улыбнулся Фернандо.

– Фернандо! – позвала из кухни Сара. – Помоги мне разжечь этот дурацкий огонь. У меня он гаснет.

И чего это ее потянуло зажигать огонь, когда и так жарко? Потом я вспомнила: на Лугнасад Эм всегда зажигала огонь.

– Долг велит, – пробормотал Фернандо, слегка поклонившись Эбби.

Как и Бетти Исти, она покраснела.

– Мы тоже пойдем с вами. – Кайлеб взял Грейс за руку. – Идем, непоседа.

Мэтью смотрел вслед семейству Пратт и улыбался.

– Скоро и у нас так будет, – сказала я, обнимая мужа.

– Об этом я сейчас и думал, – признался Мэтью, отвечая поцелуем. – Теперь ты готова рассказать тетке о своем даре прядильщицы?