– Сейчас я удостоверюсь, что Джейсон знает об опасности.

Мэтью мельком взглянул на Галлогласа. Тот сразу же достал свой телефон.

– Джейс? – тихо спросил Галлоглас.

Он поспешно вышел из столовой, бесшумно закрыв дверь.

– Почему Бенжамен снова появился на нашем горизонте? – устало спросила Мириам.

– Пока не знаю, – ответил Мэтью и поглядел в мою сторону. – Ему известно о смерти Эмили. Вдобавок он упомянул наши генетические исследования и Книгу Жизни.

Я почти физически чувствовала, как громадный фрагмент большой головоломки вдруг встал на место.

– В тысяча пятьсот девяносто первом году Бенжамен находился в Праге, – начала я, медленно произнося каждое слово. – Должно быть, тогда же он услышал о Книге Жизни. Манускрипт хранился у императора Рудольфа.

Во взгляде Мэтью я уловила предостережение. Когда он заговорил снова, его голос звучал сухо, отрывисто и властно:

– Мириам, ты только не волнуйся. Мы обязательно выясним, какую игру затеял Бенжамен. Это я тебе обещаю.

Мэтью еще раз призвал Мириам соблюдать осторожность и пообещал позвонить ей сразу же, как только мы окажемся в Оксфорде. Разговор закончился, и в столовой установилась оглушительная тишина.

Вернулся Галлоглас:

– Джейс пока не заметил ничего подозрительного, но пообещал быть начеку… И что мы теперь будем делать?

– Мы? – удивленно переспросил Болдуин.

– Бенжамен – это моя сфера ответственности, – мрачно заявил Мэтью.

– Да, твоя, – согласился Болдуин. – Тебе давно пора это признать и разобраться с хаосом, который ты породил. А ты до сих пор прятался за спиной Изабо и предавался интеллектуальным фантазиям об излечении бешенства крови и раскрытии тайны жизни.

– Слишком поздно ты решил разбираться с Бенжаменом, – добавила Верена. – Уничтожить его в Иерусалиме, когда он только-только стал вампиром, было проще простого. Теперь это несравненно труднее. Бенжамен не смог бы так долго прятаться, не будь у него детей и союзников.

– Ничего. Мэтью с ним справится. Как-никак Мэтью у нас – семейный ассасин, – насмешливо бросил Болдуин.

– Я тебе помогу, – сказал Маркус.

– А вот ты, Маркус, никуда не поедешь. Ты останешься здесь и вместе со мной будешь встречать посланцев Конгрегации. Галлоглас и Верена тоже останутся. Нам нужно устроить для гостей шоу семейной солидарности.

Взгляд Болдуина переместился на Фиби, которая дерзко смотрела в глаза главе семейства де Клермон.

– Фиби, я обдумаю твое желание стать вампиршей, – объявил Болдуин, закончив осмотр невесты Маркуса. – Я готов поддержать его вне зависимости от чувств Мэтью. Желание Маркуса сочетаться традиционным вампирским браком продемонстрирует всем, что де Клермоны по-прежнему чтят заветы прошлого. Ты тоже останешься в замке.

– Если Маркус этого хочет, я с большой радостью останусь в доме Изабо. Изабо, ты не возражаешь?

Учтивость Фиби была одновременно костылем и оружием. Действовать так тонко и напористо умели только англичане.

– Конечно, – ответила Изабо, снова опускаясь на стул; она взяла себя в руки и даже улыбнулась невесте внука. – Я всегда рада видеть тебя, Фиби, под этой крышей.

– Спасибо, Изабо, – ответила благовоспитанная девица и многозначительно посмотрела на Болдуина.

Но его внимание было уже обращено на меня.

– Осталось решить последний вопрос: как нам быть с Дианой?

– Моя жена, как и мой сын, – это моя забота, – сказал Мэтью.

– Возвращаться в Оксфорд вам нельзя. – Заявление Мэтью Болдуин пропустил мимо ушей. – Возможно, Бенжамен по-прежнему там.

– Мы поедем в Амстердам, – нашелся Мэтью.

– Это тоже исключено, – возразил Болдуин. – Тот дом не имеет надежной защиты. Если ты не в состоянии обеспечить безопасность Дианы, пусть отправляется к моей дочери Мияко.