Корра одобрительно защелкала зубами. Галлоглас улыбнулся. Его пика качалась, будто маятник метронома. Прежде чем петь дальше, он покосился на Мэтью:

– Удачи, – пожелал племяннику Мэтью, искренне надеясь, что Корра не понимает слов баллады.

Мэтью своим чутьем обследовал прилегающие помещения, попутно отмечая всех, кто там находился. Из семейной библиотеки доносился легкий запах лаванды и мяты. Хэмиш был там, занимался какой-то писаниной. Постояв немного у закрытой двери, Мэтью распахнул ее.

– Найдется минутка для старого друга? – спросил он.

– А я уж начал думать, будто ты сторонишься меня.

Хэмиш Осборн отложил перьевую ручку и ослабил галстук с по-летнему ярким цветочным орнаментом. У большинства мужчин не хватило бы смелости надеть такой галстук. Даже здесь, во французской провинции, Хэмиш одевался так, словно ему предстояла встреча с членами парламента: темно-синий костюм в тонкую полоску, рубашка сиреневого цвета. Мэтью почувствовал себя мгновенно перенесшимся в начало прошлого века, в эпоху недолгого правления короля Эдуарда.

Мэтью знал: демон пытается вызвать его на спор. С Хэмишем они дружили не один десяток лет, с тех самых пор, как учились в Оксфорде. Их дружба строилась на взаимном уважении и поддерживалась общностью острого и проницательного интеллекта каждого. Поэтому даже обыденные разговоры между ними были сложными и стратегически выверенными, как шахматная игра двух гроссмейстеров. Но их разговор только начался. Слишком рано, чтобы позволить Хэмишу поставить его в щекотливое положение.

– Как Диана? – спросил Хэмиш, понимая, что Мэтью сознательно отказывается заглатывать наживку.

– Всё в рамках ожидаемого.

– Разумеется, я и сам мог бы у нее спросить, но твой племянник велел мне проваливать. – Хэмиш отхлебнул из бокала. – Хочешь вина?

– Откуда оно? Из моих запасов или из погребов Болдуина?

Внешне невинный, этот вопрос служил тонким напоминанием. Теперь, когда Мэтью и Диана вернулись из прошлого, ему придется выбирать между Мэтью и остальными де Клермонами.

– Это кларет. – Хэмиш качнул бокалом, наслаждаясь игрой света и ожидая ответа Мэтью. – Дорогой. Старый. С потрясающим букетом.

– Спасибо, не хочу, – скривив губы, ответил Мэтью. – В отличие от большинства моей родни, я никогда не питал пристрастия к этому сорту.

Кларет от Болдуина. Мэтью скорее согласился бы наполнить садовые фонтаны редкими бордоскими винами брата, чем пить их.

– А что это за история с драконихой? – поинтересовался Хэмиш, и Мэтью заметил дернувшуюся жилку на его подбородке, но было это признаком удивления или гнева, Мэтью не знал. – Галлоглас утверждает, что Диана привезла это существо в качестве сувенира из прошлого, но ему никто не верит.

– Дракониха действительно принадлежит Диане, – сказал Мэтью. – Хочешь узнать больше – спрашивай у нее.

– После твоего возвращения у всех обитателей Сет-Тура поджилки трясутся. – Хэмиш резко переменил тему и двинулся в наступление. – Они еще не поняли, что ты сам до смерти напуган.

– А как поживает Уильям?

Мэтью не хуже демона умел головокружительно менять тему разговора.

– Душка Уильям обрел иную привязанность.

Рот Хэмиша скривился. Демон даже отвернулся. Страдание, которое еще не утихло в нем, неожиданным образом заставило Мэтью прекратить их игру.

– Мне очень жаль, Хэмиш, – сказал Мэтью. Ему казалось, что отношения демона и человеческого возлюбленного окажутся прочнее. – Уильям любил тебя.

– Выходит, недостаточно, – пожал плечами Хэмиш, но не смог скрыть боль, мелькнувшую в глазах. – А если говорить о романтических надеждах, тебе лучше возложить их на Маркуса и Фиби.