Поразительно, но свет невидим.

Сам по себе свет увидеть нельзя, вы можете видеть только то, на что он наталкивается. Световой луч в вакууме, падающий перпендикулярно по отношению к наблюдателю, абсолютно невидим.

Все это, разумеется, очень странно, но вполне логично. Если бы свет был видимым, он образовывал бы нечто вроде тумана между нашими глазами и всем, что находится перед нами.

Темнота – не менее странная штука. Ее нет, но сквозь нее ничего не видно.

Их к нему совершенно не тянет. Оно их просто дезориентирует.

Если не считать лесных пожаров, искусственные источники света существуют на Земле крайне недолго по сравнению с возрастом взаимоотношений между мотыльками и Солнцем с Луной. Многие насекомые используют эти естественные источники света для ориентации в пространстве и днем, и ночью.

Поскольку Луна и Солнце очень и очень далеко, в результате эволюции насекомые приучились к тому, что свет должен бить им в глаза в одном и том же месте в разное время дня или ночи. Это позволяет им рассчитывать полет по прямой.

Когда же заявляются люди со своими переносными мини-солнцами и мини-лунами, свет сбивает насекомое с толку. Оно считает, что двигается по криволинейной траектории, поскольку его положение относительно стационарной «луны» или «солнца» каким-то образом неожиданно изменилось.

Мотылек начинает выверять свой курс до тех пор, пока вновь не увидит свет как стационарный. Когда же источник света настолько близко, единственная возможность для объекта, находящегося рядом с ним, – это бесконечно нарезать круги.

Кстати, мотыльки (по сути, та же моль) одежду не едят. (Этим занимаются их гусеницы.)

Не сорок.

Несмотря на то что сороконожек изучают гораздо дольше, чем сорок лет, до сих пор не найдено ни одной, у кого этих ног было бы ровно сорок.

У кого-то больше, у кого-то меньше. В 1999 году была обнаружена особь, ног у которой оказалось почти сто. А если более точно, их насчитали ровно девяносто шесть, и этот экземпляр – настоящий уникум среди многоножек, поскольку является единственным из всех известных науке, обладающим четным числом пар ног: сорок восемь.

Все остальные многоножки имеют нечетное число пар ног, и разброс тут от 15 до 191.

По-испански ленивец – perezoso, то есть «ленивый»; не путать с perezosa, что означает «шезлонг».

Либо шесть, либо восемь.

Ответ на вопрос, почему ленивца, о котором идет речь, назвали «двупалым», известен одним систематикам. Интересно, что как у двупалых, так и у трехпалых ленивцев на каждой «ноге» по три пальца. «Двупалые» ленивцы отличаются от «трехпалых» тем, что у первых на каждой «руке» по два пальца, а у последних – по три.

Несмотря на очевидное сходство между обоими видами, трехпалые и двупалые ленивцы не родственники. Двупалые чуть быстрее. У трехпалых в шее девять костей, у двупалых – шесть.

Трехпалые ленивцы – заботливые родители, двупалые – воплощение зла и порока. Трехпалые ленивцы пронзительно свистят через ноздри. Двупалые от волнения шипят.

Ленивцы – самые медлительные из всех млекопитающих. Предельная скорость их передвижения чуть более 1,6 км/ч, но, как правило, ленивец ползет не быстрее двух метров в минуту.

Спят ленивцы по четырнадцать-девятнадцать часов и всю жизнь проводят, вися на деревьях спиной вниз. Они едят, спят, спариваются, рожают и умирают ногами вверх. Некоторые двигаются так мало, что на них пускают корни два вида водорослей, что придает шерсти ленивца зеленоватый оттенок, играющий также роль защитного камуфляжа. Кое-кто из мотыльков и жуков прекрасно обустраивается в шкуре ленивца.