– Мне нужна теплая вода и чистое полотенце.

И закрыл дверь, не сомневаясь, что его требование будет тотчас исполнено.

Света увидела полы его темного плаща и высокие шнурованные ботинки. Он снова приближался к ней.

– Все будет хорошо, – прошептал он, – я тебе помогу. Это все забудется как страшный сон.

– Отпусти меня, – прохрипела Света.

Ей не хватало воздуха, а при попытке вздохнуть, что-то острое внутри впивалось шипом в легкое, мешая сделать глубокий вдох. Видимо, ей сломали ребро. Да, сейчас Света могла пожалеть, что она не амфибия, и вода не может омывать ее легкие, освободив от необходимости терпеть эту пытку при каждом вдохе.

Это был первый в ее жизни серьезный бой, и она его проиграла. В пух и прах! Оказалось, что до этого дня она понятия не имела о том, что такое боль и страх. Но она также никогда до этого дня не испытывала такого азарта, такой пьянящей радости, как сегодня. Несомненно, это бесценный опыт, даже своего рода боевое крещение.

Но этого всего могло и не случиться в ее жизни, если бы не Арсений. Света прикрыла глаза в бессильной ярости. Если бы не этот человек, пошедший на подлую сделку с врагом Золотого китайца, она могла бы сейчас приятно проводить время в хорошей компании в шикарном ресторане, любуясь красивыми видами своего ближайшего будущего. А что теперь?

– Даже не проси, – сказал, как отрезал мужчина. – Все уже решено, и не надо со мной спорить. Я же говорил тебе, что всегда получаю то, что хочу.

– Я не вещь, – через силу проговорила девушка, отплевываясь кровью.

– Ты же помнишь – победитель получает все, – глаза Арсения сверкнули.

В комнату вошел человек, держа в руках таз с водой.

– Тёплий нет, – проговорил он, коверкая русский язык, – халёдний надь?

– Давай, – проговорил с досадой Арсений.

Мужчина поставил таз на пол прямо у порога, протянул Арсению какую-то тряпку.

– Чисто, – пояснил он и вышел.

Арсений вытащил из замка ключ и закрыл дверь изнутри.

– Теперь нам никто не помешает, – прокомментировал он свое действие.

Он поставил таз неподалеку от девушки, намочил тряпку и прикоснулся к ее лицу. Ледяная вода обожгла кожу, словно прикоснулись к оголенным нервам. Девушка дернулась, зашипела и сжалась.

– Потерпи, милая, – проговорил Арсений, глядя на нее с сочувствием. – Сейчас тебе станет легче.

Осторожно, словно прикасаясь к лепестку розы, провел влажной материей по ее губам, собирая кровь. Ощутив холод воды на скуле, девушка почувствовала минутное облегчение.

Надо же, она стоит жизни Кьенга! Ее честь за его голову? На что они рассчитывают? Что он вот так запросто придет сюда и сдастся на милость победителей? Какая низость, какая подлость. В каком мире они живут?

В ее сердце зрела и росла ненависть к Арсению, виновнику всех ее бед и несчастий.

– Больше тебя никто не обидит, – приговаривал между тем мужчина, почти смыв всю кровь. – Я позабочусь о тебе. Теперь ты моя.

От этих слов все внутри похолодело. Что он имеет в виду? Что ему нужно сейчас от нее? Ей вообще надо в больницу. Но она сама ни за что не попросит его о помощи, и ничего ему не скажет. Почему он ведет себя так, будто Кьенга вообще не существует? Он что, уже похоронил его? Рано радуется.

А с лицом мужчины происходило что-то невероятное. На нем отобразились все чувства, которые в данную минуту он испытывал: сострадание, тревога за нее, нежность, радость, и какая-то собачья преданность.

– Ты моя, и всегда была моей. Я тебя нашел, я тебя открыл, и я тебя хочу.

От недавних ударов в диафрагму казалось, что все ее внутренности перевернулись и перепутались. И кисть нестерпимо болит, неужели она сломала ее?