Ин была героиней своего времени, времени безжалостной тотальной психотропной войны и внедрений в наше поле мысли всего чуждого, что только есть. Времени, когда выстоять мог только истинный творец. Она не знала жалости, и мы встретились с ней, чтобы получить урок, чтобы изжить в себе жалость, освободиться от жертвы. А теперь мы были свободными душами, мы были бесконечно свободными, и печаль ощущалась от того, что привычный мир умирал, и нужно было хоть что-то, чтобы сохранить себя целым. Я подумала, что это моя семья. Мой муж и дети, мое творчество, моя любовь к людям, к творцу и к Земле. У Ин этого уже не было. Она отказалась это иметь.

– Иди, у тебя еще есть дела, теперь ты многое знаешь и можешь продолжать то, что начала. Ты свободна, ты прошла время страдания, теперь наступит светлое время, когда воплощать желания и создавать свою игру смогут все люди на земле. – Ее глаза, которые знали все, смеялись. Что еще остается сознанию, познавшему все? «Смеяться, чтобы печаль не поглотила тебя», – так говорили маги древности, и она уходила к ним, бесконечность ее поглощала, как потомков Атлантов, погибших из-за разделения. Я была другой. Это было наше прощание.

– Да будет так, я напишу свои книги, открою свою практику, буду помогать людям и работать с сознанием людей, буду воспитывать своих дочек и любить своего мужа, буду своей жизнью благодарить Бога, – сказала я ей, и мы повернулись навстречу друг другу и послали прощальную мысль.

– Когда-нибудь и, может, не под этим солнцем… – пропела она.

– Все вернется, знаешь, все вернется… – ответила я.

– Здравствуй, Эн, вспомни, меня, – шепотом прозвучал тихий голос. – Я Джейн, агент Джейн, вспомни, пожалуйста!

Передо мной возник образ девушки с карими глазами и светлыми волосами, она была коротко подстрижена, практически под мальчика, а челка неровно спадала на лицо. На шее была черная тесемка с крестиком, одежда ее была черного цвета с обтягивающими тело майкой и черными брюками, а за плечами развевался плащ. Это была девушка, которую я где-то видела, я ее точно знала и была с ней в какой-то из реальностей. Я плохо понимала, что происходит, где я нахожусь. В темноте космического неба я стояла, замершая, где-то рядом звучал голос Джейн, я вспоминала что-то близкое, во сне… Что-то эфемерное, из какой-то другой жизни или реальности, из мира, в котором все было иным, настоящим и плохо вспоминалось. Я увидела, ощутила и представила картину.

В центр Зала вышла девушка, она прикоснулась к сфере, и мгновенно перед ее ликом пронеслось выбранное воплощение. Я ощутила ее эмоции своим эмоциональным телом, а потом послала ей мысль, что я рядом с ней. Когда Джейн смотрела на меня, прощаясь, она послала мне мысль: «Ты узнаешь меня, я стану твоей подругой, как увидишь девушку с карими глазами и светлыми волосами, и сразу поймешь, что это я. Ты пройдешь путь рядом со мной, я дам тебе ключ, когда придет время, этот ключ откроет главную дверцу в твоей жизни…». Она улыбнулась нежной, застенчивой улыбкой, затем подтянула пояс своего плаща и, взмахнув гигантскими крыльями, ступила в сферу, выбрав свой временной континуум. Сфера засветилась, пропустила сквозь себя разряд высочайшей чистоты и на время застыла. Я смотрела, как только что исчезла знакомая мне и очень близкая душа, я плохо понимала, что происходило в Зале, но постепенно память словно возвращалась ко мне.

Через несколько мгновений сфера снова начала вибрировать, задрожала и из нее вышла какая-то девушка, которая, как оказалось, совершила погружение недавно, и сообщила, что проходила погружение с целью выстраивания энергетического спуска – своеобразного портала-моста из высших миров в низшие, чтобы по энергетическим матрицам могли спускаться в мир великие души.