Вдалеке показался забор Хозяйственного Района, за которым располагались десяток складов, ещё столько же производственных помещений и большой бетонный куб с кучей дырок-окон – жилой корпус.

Всякий, кто посещал склады чтобы добыть себе пропитание, знал об этом месте, где могучий клён, пустивший свои корни сразу после яйца, курицы и вот этого всего, перекидывал ветви прямо через забор на крышу производственного помещения №8.

Карабкаться на клён с каждым годом становилось всё сложнее. Либо клён рос, либо руки отсыхали. Либо и то, и другое.

– Тим, иногда я завидую твоим когтям и ловким лапам.

Охраны нигде не было видно. Было ли это сделано нарочно, или в управлении Района работали идиоты – в общем-то и не важно. Алексей без проблем пробрался к складам, набрал пару мешков консерв и риса. Ровно столько, чтобы не тревожить Григория Борисовича ещё несколько недель.

На обратном пути в своём задумчивом состоянии он завернул за угол складского помещения, и тут его дыхание перехватило: на расстоянии пары метров от него разговаривали двое рабочих. Алексей быстро нырнул в сторону к куче ящиков. Затаившись между них, он навострил уши:

– Эй, ты слышал?

– Что?

– Даа… Ничего.. Так вот, я говорю, у них там весь район на машинах разъезжает, а ты хоть раз видел, где их собирают-то?

– Ну где-то собирают, какая разница?

– Да где, если не здесь? А здесь я что-то не видел ничего подобного!

– Шшш, начальник идёт.

В этот раз ему не повезло. Рабочих стало больше, они таскали мешки со складов, накладывали их в тележки и возили в сторону производственных помещений. Проскользнуть тут незамеченным не представлялось возможным. Пришлось сидеть там, пока все не разошлись.

– А действительно, где они собирают эти чертовы машины?..

Когда шум стих, Алексей вылез из своего укрытия.

– Таак, пора делать отсюда ноги.

Дорога домой всегда занимала меньше времени. Этому не было объяснения. Возможно, чувство гордости за с пользой потраченный день возбуждало в мозгу мысли о чём-то интересном. О светлом будущем, где они с Тимом садятся ужинать при свечах с полотенчиком за воротником, и уплетают за обе щёки местные яства. Сплюнул.

– Тьфу, бл. Все мысли о жратве. Так глядишь и Тима зажарю в один день. И что дальше?

Возвращаться домой решил через парк. Там в это время года что-то цветет и радует нос Алексея. На этот раз аромат перебивал мокрый асфальт. Вероятно, пока он отсутствовал в Жилом Районе прошёл дождь. Странно, на небе за весь день не было ни облачка… Хлюпая по остаткам воды Алексей пошёл в сторону дома.

Сегодня в переходе не было бесталанного барда. Вместо него группа парней отталкивающей наружности что-то громко обсуждали рядом с выходом. Видать, грелись после дождя.

– Дядь, че в мешках? – Будто бы между делом бросил смазливый и самый мелкий из толпы парнишка.

– Еда.

– И на кой тебе столько еды, дядь? – с усмешкой, оборачиваясь на своих ребят, сказал смазливый.

– Чтобы есть.

Дальше было темно.

Через время чувства вернулись. Первым делом – пульсирующая боль в затылке. Алексей приподнялся и облокотился на стену. По полу были раскиданы разбитые консервы, и валялся, кажется, нетронутый мешок риса.

– Суки. – Алексей забрал мешок и поплёл домой. Вот тебе и улучшенное качество жизни.

Кот традиционно ожидал на подоконнике.

– Сегодня без ужина, Тим. Завтра будет каша.

Залил крупу водой. Диван. Пульт. Щёлк. щёлк. Голова всё ещё болит. Не мог уснуть почти до утра.

День был добрым. Каша безвкусной. Но кот не жаловался, Алексей – тоже.

– Интересно, какой сегодня день недели…

Это была суббота. Но Алексей перестал следить за временем уже давно. Какой смысл? Понять когда день, а когда ночь было совсем не проблематично. Так что хватало и этого.