– Ты чего? Забыл, что должен сидеть тихо и не высовываться? – зашептал Мартин.

– Не забыл, – так же в полголоса ответил ворон. – Я тоже хочу шоколадных конфет.

– Я тебе принесу, только сиди тихо, – пообещал Мартин.

– Хорошо, хорошо, только не забудь, – чуть не умоляя, произнёс Карак.

Мартин вернулся в комнату и незаметно опустил пару конфет в карман. Эрни как раз разливал чай по кружкам.

– Как работа на маяке? – поинтересовалась Августа.

– Как обычно, – пожал плечами смотритель, – без изменений.

– Яркость маяка случайно не вернулась?

– Опять ты за своё? Не вернулась. Я заказал новые лампы, через неделю должны доставить. Тогда и проблема решится сама собой. Все равно пока море неспокойно, рыбаки сидят по домам.

Мартин не стал особо вникать в разговор, и, пока его никто не заметил, выскользнул в прихожую, где ворон изнывал от нетерпения. Мартин развернул конфеты и положил их на пол. Карак слетел и принялся клювом постукивать по сладостям, скалывая с них шоколад. Мартин наблюдал за вороном и в пол-уха слушал разговор.

– А то, что в этом году шторма дольше обычного, ты не замечаешь? – спросила Августа. – Вчера слышала, что море сковали льды на острове в трёх милях севернее. И по льдам к ним идут белые медведи. Люди спешно вооружаются, запираются в домах.

– Твоя правда. Но каждый год сам на себя не похож. То лето жаркое, то весна долгая. Видимо, пришёл черед и зимы, – покачал головой Эрни.

– Если зима задержится в наших краях ещё немного, то льды скуют наш залив, ледяные великаны придут с севера и отделят нас от остального мира. А по этим переправам придут в наши земли дети снегов в поисках пропитания. Тогда мы уже не будем в безопасности.

– Вечно ты видишь все в чёрном свете.

– Ничего подобного, просто я чувствую, что плетётся волшебная паутина, чья-то злая воля толкает сюда льды и насылает шторма, крадёт наши традиции, стирает память веков, выжимает суть вещей. Сегодня маяк, а завтра что? Мы на краю земли. Дальше только вековые льды. Мы первыми узнаём, когда зло с севера ворочается в своей норе. Нарушено равновесие. Вначале придёт холодное равнодушие, а потом нас накроет мгла.

– Чувства – это тонкая материя, и доверяться им не стоит. Есть и другие маяки. А наш, мы починим.

– Другие не в счёт, наш был первым. И если он не будет светить, то и от остальных толку не будет. Маяк это только начало. Сколько кораблей не вернулось за последнее время? А людей пропало? Вот и от моих долго нет вестей. Возможно, мне все это чудится, или просто устала.

– Давай-ка хлопнем с тобой для согреву и для поднятия настроения, – подмигнул Августе Эрни и заговорщически улыбнулся, вытаскивая из-за спины бутыль темно-зелёного стекла.

– Ну, раз ты так любезен, то почему бы и нет.

В прихожей ворон отколол весь шоколад от начинки и проглотил его в один миг.

– А начинку? – спросил Мартин.

– Ты разве не слышал о раздельном питании? Так вкуснее и полезнее, когда вначале ешь одно, а потом другое. Съев вначале шоколад, как наиболее вкусную и полезную часть, я оставляю начинку на потом. А так как я уже сыт, то начинку съем после или отдам тому, кто ещё не ел сладкого, таким образом, одной конфетой порадуюсь дважды. А если я начинку отдам кому-нибудь другому, то доставлю радость ещё одному существу. Так что, куда ни глянь, сплошная выгода.

Ворон замолк и быстро шмыгнул в капюшон куртки. Августа и Эрни вышли из кухни.

– Вот ты где? – хмыкнула бабуля. – А мы-то думаем, куда это Мартин запропастился. Что чай не пьёшь?

– Не хочется. И вы там со своими заумностями к чаепитию не располагали, после ваших разговоров будут сниться одни кошмары, – немного обиженно сказал Мартин.