Здесь множество расщелин, поначалу широких, а затем уходящих куда-то в серую скальную глубь. А уже там, в этой глубине, начинают мерещиться всякие неприятные взгляды.
Надо заметить, что для скалолазов скалы недостаточно высокие, а другим людям там и делать-то нечего. Скалы тянутся настолько, насколько видят глаза вдоль речки и неизвестно, сколько километров в ширину от реки, но, предположу, что порядочно. И обойти их все, если задать себе цель что-то там найти, и целой роты солдат не хватит и за год, я уверен. Уж, слишком представляется огромной площадь скал и расщелин. Иголку в стоге и то легче будет найти. Взял магнит по мощнее, и нашёл в стоге иголку, а как в этих каменных джунглях, простирающихся невесть как далеко, найти какую-то пещеру, причём, ещё и скрытую?
Вперёд, к скалам!
Тишина вокруг давит на слух, небо всё больше хмурится, постепенно возникло отчётливое ощущение, что некое нечто смотрит на нас из-за скал, причём, пристально так, как будто это изучает. Мелькнула мысль – а где котяра, куда он делся? Что интересно, девушки, я просто физически чувствую, идут в каком-то оцепенении, а ребята как-то ещё пытаются бодриться, что-то там невпопад шутить. Идём дальше, около полукилометра прошли, вроде, едва-едва заметная тропка была, но пропала, трава уже высокая стала, в ногах путается, тяжелее стало идти. Да уж, иди, мол, туда, не знаю, куда, аки былинный добрый молодец.
Ну, хорошо, идём себе и идём, ворчим, конечно, друг на друга стараемся не смотреть, а то голодные лица увидим. То к воде подходим, и если заметим на берегу плоские камушки, молча соревноваться начинаем, у кого дальше камешек попрыгает по воде, а то в кустарник какой-то углубляемся. Интересно, здесь камешки почему-то наотрез отказывались прыгать, сразу как-то пропадали в воде – и тишина. Все это интересно, конечно, и камни, и скалы, но устали уже, ничего не радует, я забыл уже, когда шутил в последний раз, на уме всякие слова нехорошие дружно так накапливаются, даже их многочисленные варианты на ум приходят, о существовании которых я и не подозревал.
Идём, знаете ли, как ишаки на привязи. Девушки мрачно впереди, мы за ними. О коте я уже и забыл, не попадается мне на глаза, уже хорошо, а то я бы ему показал, как могу камушком по его мерзкой заднице запустить. Тут девушки стали подниматься с россыпей в какие-то расщелины, причём, одна полезла в одну, другая прошла вперёд с полста метров и затем полезла в другую, следом и третья также поступила. Мы с ребятами переглянулись – что за чёрт, собственно, говоря, – и каждый за своей девушкой полез. Я иду за моей Веснушкой, устал уже карабкаться, ведь под ногами мокрые камни, ноги соскальзывают, держаться руками не за что, слева и справа вверх скалы поднимаются, расщелина куда-то дальше вглубь ведёт, сердито думаю сам про себя что мне это сто лет не надо. А она сосредоточенно, молча, упрямо так и продвигается дальше. Лезет себе вдоль по расщелине, валуны перелазит, руками за выступы хватается, ну и я следом, куда мне деваться-то? Она периодически останавливается, прислушивается, осматривается, пытается на что-то там, среди камней, внимание обратить. На что, интересно? Может, думает, как тот кот, что тут мыши будут жить? А им чем тут питаться-то? Мыши не глупые, как мы, они куда-то в скалы не полезут. Интересно, а что сюда привлекло кота, если мышей здесь он днём с огнём не найдёт? Да и кот ли эта бестия?
Жизнь дороже…
У Веснушки лицо отрешённое, злое даже, глаза какие-то неживые, ну и где здесь радость от путешествия? Пытаюсь её звать по имени, окликаю, бывает, там, где руку помощи надо бы подать, конечно же, подаю, а она никак не реагирует. Расщелина все дальше вглубь, скалы выше, следовательно, здесь всё темнее, мрачнее, стены всё такие же сырые, как стены подземелья какого-нибудь, или, если точнее, стены колодца, только тянутся они куда-то дальше в преисподнюю. А меня преисподняя пока что не приглашала, наверно, потому, что я резонно откажусь от приглашения. Идём, я посматриваю наверх, не заметил и за какой-то острый выступ ногой зацепился, штанину немного надорвал. Вот же, ещё и кровь выступила!