Лев смотрел на незнакомку во все глаза и чувствовал, что попался.

(Камера отъезжает, давая общий план. Вдалеке появляются многочисленные пикапы. Вооруженные люди бандитской наружности беспорядочно стреляют в сторону солнечных собиральщиков.

Дальше идут взрывы, стрельба, погоня на машинах. Оставшиеся в одиночестве Лев и Рыжая пробираются через резервацию Нгоронгоро к цивилизации. Много красивых видов африканской природы, львы, стада зебр.

Спасение слоненка от браконьеров. Побег от погони. Заплыв через реку, полную крокодилов. Львы спасают героев, нападая на бандитов. Между Львом и Рыжей начинают завязываться отношения. Красной нитью через фильм проходит образ жаркого солнца, царящего над африканскими равнинами.

Снова погоня. В самый напряженный момент приходит спасение в виде Вежливых людей. Последний кадр: военный самолет. Рыжая спит на плече Льва. Камера отъезжает назад. Грузовой отсек заставлен большими полупрозрачными канистрами, полными теплого солнца. Самолет летит в Россию.)

Морская ведьма Урсула залезла с ногами в любимое кресло и налила себе чая из водорослей. Но послеобеденную минутку спокойствия грубо прервали.

– Якорь мне в ухо! Ты дома, селёдка тухлая?

От хриплого прокуренного голоса дрожали стёкла и фарфоровые слоники на серванте. Ведьма тяжело вздохнула, отставила чашку и крикнула:

– Дома, открыто!

Хлопнула дверь, и в комнату вплыла русалочка. Милое, чудесное создание, с большими наивными глазами.

– Здорово, килька волосатая, – пробасила гостья, – семь футов тебе под килем и мачту потолще.

Урсула закатила глаза и опять вздохнула. За годы знакомства она так и не смогла привыкнуть к контрасту ангельской внешности и манере разговаривать.

– В общем, это, – русалочка запнулась и покраснела, – триста акул мне в глотку, по делу я к тебе.

Хозяйка махнула рукой.

– Успеешь. Садись чай пить. И пироженку бери, сама пекла.

Чаёвничали молча. Русалочка мрачно сидела над чашкой, с хмурым видом жуя печенье. А ведьма отдыхала от гомона клиенток своего салона «ногтевого сервиса».

– Так что ты хотела?

Хозяйка отставила пустую тарелочку с крошками от пирожного и улыбнулась.

– Ноги хочу, три тысячи каракатиц мне на хвост.

– Зачем? – ведьма удивленно подняла тонкие выщипанные брови.

– Влюбилась, – шмыгнула носом русалочка, – камбала я дохлая.

– Это в кого? Нет, не говори, дай сама угадаю… В тритончика какого-нибудь? А ноги тогда зачем? Они хвосты любят.

– Нет, – мрачно буркнула гостья.

– А в кого? Неужто в Осьминога? Тогда не ноги нужны, а щупальца.

– В принца, – русалочка достала носовой платок и трубно высморкалась.

– Да ты что?! Серьезно?

Несчастная влюблённая кивнула.

– Ну ничего себе. Бедненькая. Тут без ног, конечно, никак, согласна. Только и они тебе не помогут.

– Это ещё почему?

– Милая, – ведьма похлопала её по руке, – принц существо утонченное, возвышенное. А ты хоть раз обращала внимание, как ты разговариваешь? Это же ужас какой-то!

– Я что, виновата, что у меня папа – боцман? Виновата, да? Как научил он меня, так и говорю.

– А голос? Тебе в туман сиреной на маяке работать надо. А твоя трубка? Ты же дымишь, как паровоз.

Русалочка достала из сумочки здоровенную пенковую трубку и с любовью погладила.

– Это папина. Он мне на память оставил, когда в последний рейс уходил.

– И как ты принца соблазнять собираешься? Подойдёшь, дымя трубкой, и как гаркнешь: «А ну, женись, селедка сухопутная, а то на рее повешу!»? Так?

Несчастная девушка разрыдалась.

– Ну, ну. Не надо плакать. Да зачем тебе этот принц нужен? Мы тебя тут с кем-нибудь познакомим. И ноги тебе совершенно не нужны. Давай я тебя лучше на ноготочки запишу?