Эту историю предваряло письмо к лорду Галифаксу, датированное 29 апреля 1883 года. Подпись корреспондента была отрезана.

«Зная Ваш интерес к загадочным рассказам, прилагаю следующую историю. Ею поделилась с епископом Хайером жена майора Королевских инженерных войск Алюреда де Фер Брука. Мы решили получить какие-нибудь подтверждения и поэтому заручились свидетельством няни (К. И. Пейдж), которое у нас имеется и, если вы пожелаете, будет вам предоставлено».

Осенью 1879 года, когда мой муж был капитаном и адъютантом Королевских инженерных войск в Чатеме, нас пригласили провести пару дней с друзьями в Ротхэме, старинном поместье, расположенном в восьми милях от Мэдстона.

Мы отправились туда в собственной карете и, так как погода стояла холодная и ветреная, порадовались, что захватили медвежьи шкуры и теплые накидки, которые несколько лет назад купили в Канаде.

Мы прибыли в Ротхэм как раз вовремя, чтобы переодеться к обеду, и нам сразу же показали наши комнаты. Они находились в самом конце длинного коридора, наверху короткой лестницы, в удаленном крыле старинного дома. Просторная спальня не была соединена с гардеробной, которая располагалась в нескольких шагах по коридору. Камин, вероятно, разожгли всего за несколько минут до нашего приезда, и в комнате было так холодно, что я попросила мужа принести накидки, которые мы оставили в карете, полагая, что ночью они нам не пригодятся. Так он и сделал.

После ужина мы отправились на благотворительные чтения, в которых приглашены были играть и петь, а по возвращении было решено устроить танцы, поскольку к ужину собралось множество гостей, и потому спать мы ушли только около двух.

Однако ни в ту ночь, ни в следующую, когда мы снова танцевали допоздна, нам так и не удалось как следует выспаться. Несмотря на огонь в камине и шкуры, мы страшно мерзли, и мой муж даже заявил, что никогда не станет больше ночевать в этой спальне. Мы решили, что всему причиной сырые матрасы и то, что, по-видимому, комната долгое время пустовала. Никто из нас не подумал, что холод может объясняться какими-нибудь сверхъестественными причинами.

Следующий весной капитан Брук и я с нашей маленькой дочерью, которой исполнилось пять лет, были приглашены провести неделю в Ротхэме. Мой муж не мог оставить службу, но настоял, чтобы я приняла приглашение: дочь была нездорова, и мы решили, что перемены пойдут ей на пользу.

Мы отправились туда, взяв с собой няню, но, помня наш прошлый опыт, я заранее написала, попросив хорошенько протопить комнаты и просушить матрасы. Мы прибыли в Ротхэм в субботу, намереваясь пробыть ровно неделю. Увидев, что нам отведены те же комнаты, в которых мы с капитаном Бруком останавливались в прошлый раз, я распорядилась, что няня будет спать в гардеробной, а ребенок со мной.

В тот вечер я засиделась допоздна, разговаривая с леди М. и ее дочерью. Помню, когда мы отправились спать и проходили мимо зала, большие старинные часы пробили час, и я сказала, что наступило воскресенье.

Войдя в комнату, я тотчас же вздрогнула от холода и сразу подошла к дочке, чтобы проверить, не замерзла ли она. Девочке, казалось, было тепло, и она крепко спала, но через час после того, как я легла подле нее, меня стал бить озноб.

В восемь часов утра в воскресенье в комнату вошла няня, она была бледна, с красными глазами и выглядела очень испуганной. Я не сдержала восклицания, увидев ее. Она объяснила, что дурно провела ночь. До первого часа кто-то в коридоре развлекался глупыми шутками, «открывая дверь, смеясь снаружи, уходя и вновь возвращаясь».