Этой ночью у нее никак не получалось заснуть. Доктор, посещавший ее каждый день, настоятельно рекомендовал соблюдать постельный режим, но постоянное безделье и постепенное возвращение сил не могли удержать ее от того, чтобы попробовать наконец встать на ноги. Скинув забинтованные ноги на пол, она предприняла первую попытку. Тут же упала. Оказавшись на полу, схватилась за кровать и повторила. На этот раз ноги удержали ее. Опираясь руками о стены, медленно, еле ковыляя, вышла в коридор. Казалось, что даже больница, уставшая от стонов и нескончаемых пациентов, обессилела и тоже погрузилась в сон. Кое-как дошла до уборной и стала возле зеркала. Долго смотрела в него и не решилась сделать то, для чего проделала весь этот долгий путь. Затем рука сама плавно начала стягивать бинты с лица. Открыв глаза, страх немного ушел. Лицо покрасневшее, но без шрамов. Еще долго она пристально изучала каждый участок. Ниже лица дела обстояли менее оптимистично. Обширные ожоги напоминали морозные узоры на стекле в виде дерева с разросшейся кроной.

Замотав обратно бинты, она вышла из уборной. Хотела дойти до брата, но поняла, что сил уже не хватит, и повернула в свою палату. Здесь все как и раньше: пикающее медицинское оборудование, люди, не поменявшие свои позы с того первого дня, как здесь появились. И запах, проникающий в каждую клетку ее тела. Ужасный нестерпимый запах. Хотя кое-что все же ее смутило. Под падающим и разливающимся свечением луны она разглядела открытые глаза новой пациентки. Какие-то нечеловеческие, красные и не двигающиеся.

– Как вы себя чувствуете? – тихо произнесла Алия. – Может, позвать врача?

Молчание, даже не шевельнулась. «Наверно, точно сумасшедшая какая-то, – подумала Алия, – а может, умерла. Еще придется с трупом ночевать…»

Утром Алия рассказала все сестре. Та, немного удивившись, принялась осматривать женщину. Вскоре медсестра удостоверилась в том, что никаких изменений нет – пациентка лежала в свойственной ей позе с закрытыми глазами. Она с ухмылкой посмотрела на Алию и, сказав, что, скорей всего, поздней ночью ей это просто причудилось, покинула палату.

Днем Алия снова нарушила запрет врача и посетила палату брата. Как и она, он был весь перебинтован, но в сознании и даже смог немного поговорить с ней. От этого у нее немного поднялось настроение. Он был жив, и он шел на поправку, хоть и значительно медленнее ее! Ей не хотелось уходить отсюда, но долго оставаться она не могла.

Вернувшись обратно, ее взгляд почему-то снова упал на ту пациентку. Та, как и раньше, находилась в том же положении, разве что нос, может, еще более углубился внутрь, а уши вытянулись, но совсем незаметно. Глаза закрыты. «Накручиваю себя как ребенок. Все, хватит».

Ночью Алия проснулась от какого-то странного цокота возле окна. От этого звука по всему ее телу пробежала дрожь. Почему-то тут же ее тело окутал страх, как будто она была маленьким ребенком. Затем звучание прекратилось, и ему на смену пришел скрип пружин. Кто-то вставал там сзади. Неужели сумасшедшая пришла в себя? Пружины разжались, и звяканье сменилось пугающей тишиной. Безмолвие продолжалось всего несколько мгновений, пока Алия не услышала едва уловимый звук шагов. Что-то происходило совсем рядом с ней. От этого страх так сильно сковал ее тело, что она боялась не просто пошевелиться, а даже просто открыть глаза. Шорох шагов сменился странным звуком, напоминающим маленький игрушечный насос, и опять цокот, стрекотание какого-то странного насекомого. Снова шаги. Идет к ней. Алия замерла. Неприятный, почти трупный запах обдул ее веки. Чуть не сморщившись от неприязни, она едва не выдала себя. Как животное, ее тело обнюхивали с головы до пяток. Все это сопровождалось омерзительным цоканьем. «Как такое может звучать от человека? Пошла прочь!» Снова переместилась к лицу. Затем замерла возле шеи. Простояла так минут пять. Затем, развернувшись, ушла к следующей кровати. Та же самая процедура теперь ждала нового пациента.