Был скучный дождливый день, и вечер не предвещал ничего другого, как просмотра зомбоящика и постной диетической еды. Ее отец, усевшись в своем любимом кресле, читал книгу с пестрым названием «Огонь и ярость», а мать, как всегда, пыталась приготовить что-то новенькое по рецептам из телепрограмм. Все занимались своими делами, пока три длинных раскатистых гудка не заставили их взглянуть на газетный столик, где сидел отец. Когда он понял, с кем разговаривает, на его лице выступило явное удивление совместно с каким-то отдаленным потрясением. Тут же он покинул комнату и ушел в спальню. Так бывало и раньше, и Инсомния, лишь покачав головой, снова погрузилась в телевизор. Всего через минуту дверь в спальню снова открылась и из нее вышел отец. Лицо его было встревоженным, скулы – напряженными, а глаза постоянно бегали из стороны в сторону. Он медленно подошел к ней и выключил телевизор, позвал мать, поправил очки и попросил всех его выслушать. В тот вечер он попросил их взять все необходимое и сделать это как можно быстрее.

Тогда она уже училась на последнем курсе Симферопольского университета экономики и управления. В их семье все прекрасно знали, что перечить ему не имело никакого смысла. Его слово было законом. Но все же он был мягок. Настолько, насколько это было возможно. Их вопросы он пытался обходить, где-то просто промолчав, где-то объясняя, что на это просто нет времени. Ну, никто особо и не спорил. Все прекрасно знали: если отец сказал это сделать, значит, случилось что-то серьезное, значит, для этого есть весомые основания. Он всегда был прав.

Через полчаса их забрала военная машина и отвезла в севастопольский порт, где они пересели на ту самую подводную лодку, на которой сейчас и находились. В точку назначения, о которой никто не говорил и что было строжайше засекречено, они должны были попасть уже к вечеру. Но в связи с тем, что осколки чего-то весомого зацепили их корабль, плавание затянулось на неопределенный срок. Вскоре завершилась первая неделя их плавания, а туристическая субмарина, рассчитанная всего на 64 человека, продолжала дрейфовать где-то в Черном море.

Разглядывая морскую пучину в «тихое время» через акриловый иллюминатор, Инсомния знакомилась с некоторыми пассажирами, при этом все больше подмечая, что все они, как правило, являлись выдающимися людьми. Здесь были семьи нескольких успешных предпринимателей, имена которых были на слуху, известные хирурги, чьи услуги стоили целого состояния, руководители заводов и главные инженеры, высокопоставленные военные и начальники ОВД. Все это и происходящее снаружи их корабля вызывало у нее немало вопросов, первый из которых был: почему подводная лодка забрала именно их?

На все эти загадки ей мог ответить лишь один человек – ее отец.

Слишком много вопросов с самого детства. Ей нужны были ответы. Она хотела знать правду. От нее всегда все скрывали. Но почему? Теперь она уже не была ребенком и имела право знать, что происходит здесь и вообще в их семье. Наконец ей надоело разглядывать капли собственной крови на потолке, и Инсомния рывком отодвинула штору. Разговор шепотом между родителями резко прекратился, и они уставились на нее.

– Я хочу знать. – Их с отцом глаза пересеклись. Ей показалось, что снова он ее морально задушит только одним взглядом, но она сдержалась. – Всю жизнь я жила твоими тайнами и даже сейчас не знаю, что происходит. Что там творится наверху? Почему мы не можем выйти из этой консервной банки, которую уже давно починили? Почему этот корабль забрал именно нас и куда мы движемся уже вторую неделю? – конечно, она хотела сказать это более уверенно, но не смогла. Его глаза словно прожигали всю ее уверенность.