– Ну что, заморыши, какие будут предложения, как будем исправлять ситуацию? – начал Танк, устрашающе рыча мне в затылок. Мы же при этом находились уже лицом к стенке, как шкодливые котята.

– Так, так, значит, стихи читать мы отказываемся, поддерживать правильную беседу – тоже, – продолжил Бита, заломив при этом одну руку Меира, чтобы тот испытал побольше боли и сломался. – Значит, ты, кучерявый жидяра, организуешь нам поляну, и не да-а-ай Бог она нам не понравится, – он дико заржал и в подтверждение своих слов еще раз прошелся по его почкам. – Понял, ты меня понял?!

В коридоре раздался шум от сапог и женские возгласы, которым я, будучи в сильнейшем оцепенении, не придал значения, но краем глаза заметил, что Меир при этом как будто ожил и, переведя дыхание, выпалил то, от чего у меня помутнело в глазах:

– Я думаю, ты сгоняешь на ржавом Т-34 нам с дедком за пивом и мы обо всем забудем… ну, по крайней мере постараемся.

Тех огненных глаз за моей спиной я не видел, но смею полагать по их свирепому реву, что они у них в ту же секунду покраснели, как у взбешенных быков. В тот момент у меня были все основания полагать, что Меиру настолько сильно настучали по голове, что она уже просто была лишена разума и больше не могла рассудительно оценивать обстановку. Когда же я приготовился к самому худшему и закрыл глаза, предвкушая ту боль, которая эхом разойдется по всему моему телу, в комнату ворвался патруль.

Будучи еще в коридоре, вооруженные солдаты слышали тот разгневанный вопль, спровоцированный этим щупленьким парнем, посему без малейшей доли сомнения, вбежав в комнату, посыпались удары прикладов, заставившие наших обидчиков съежиться на полу, кривясь от боли.

Когда мы смогли отдышаться и более-менее прийти в себя, оба верзилы стояли уже возле стены, держа руки за головой, точь-в-точь напоминая нас всего пять минут назад. Тогда-то я и смог оценить весь тот холодный расчет Меира, оценившего ситуацию и таким наглым образом подтолкнувшего этих верзил на получение более крепких тумаков, но и этого ему было мало, и когда один из громил обернулся и произнес:

– Ты же понимаешь, жиденок, что мы теперь с тебя не слезем? Мы узнаем, где ты живешь, и из-под земли тебя достанем.

– На следопыта ты явно не похож, – улыбнувшись, ответил Меир, после чего его лицо изменилось на улыбчивую дразнящую гримасу, – а похож скорее на тупого бычару, который как залезть на корову не сможет додуматься…

Детина после этого просто взревел и рванулся в нашу сторону, но тут же получил еще один удар по ногам, а затем прикладом в спину, после чего рухнул на пол прямо к ногам Меира. В свою очередь тот, взяв свою полумокрую куртку, даже не задумываясь над тем, чтобы обогнуть его и выйти из комнаты, наступил ему на спину и спокойной походкой направился в уборную, чтобы умыться. Военных это лишь позабавило, и они не отреагировали на его очередную провокацию. Танк, наблюдавший за этим стоя, бил кулаками в стену, проклиная нас и грозясь самой кровавой местью, но повторить попытку своего товарища так и не решился. Мне не хотелось находиться здесь больше ни минуты, и, осторожно переступив через верзилу, я направился вслед за Меиром обратно в комнату.

Вся эта ситуация крайне потешила моего нового собеседника, после чего появилась улыбка и у меня. Разговорившись со своим новым товарищем, я убедился в том, что этот человек довольно интересный и начитанный, с высоким интеллектуальным развитием и ясным умом, что в настоящее время мне встречалось очень редко. Мы общались довольно долго, перебирая возможные события произошедшего снаружи и обдумывая, как избежать очередных стычек, если наше пребывание здесь затянется.