– Чего это она?

– Такой обычай, – покраснев, пояснила ему Скифиса, – она проверяет, девственницей ли была невеста. Потом эту простынь вывесят на ворота, что бы все убедились, что невеста была невинна. Хотя девушки нашего племени могут до свадьбы лишиться девственницы, она очень ценится. Если в семье есть ещё девушки, то многие женихи будут свататься к ней, эта семья будет пользоваться уважением.

Свадебный пир продолжался ещё неделю, потом гости стали разъезжаться.

Спустя месяц Камисар двинулся в обратный путь в Персию. Сопровождать до границы владений Индигира его вызвался Догоруж, с десятком воинов.

Первые признаки осени уже виднелись в степи, цветы пожухли, птицы начали собираться в стаи, чтобы отправиться на жаркий юг.

На третий день пути зоркий Догоруж заметил на горизонте точку, которая быстро приближалась к ним.

– Не нравится мне это, – пробурчал Догоруж.

– Что именно? – спросил Камисар, ехавший рядом.

– Это воинский отряд, человек тридцать, все в полном вооружении. С чего бы это? Ну, стой, – скомандовал он, – повозки в круг, всем надеть броню, приготовить оружие. Чувствуется, не к добру это.

Камисар присмотрелся к человеку, скакавшему впереди всех, и узнал его – это был Анкифас. По его лицу было видно, что тот очень раздосадован.

– Что тебе надо, – спросил Догоруж, – ты разве не знаешь закон гостеприимства, почему ты с оружием?

– Гостеприимства? – Анкифас рассмеялся, – кому? Я готов предоставит дом и кров любому из нашего племени, но не этому чужестранцу, тем более он украл у меня Скифису.

– Не лги, она добровольно вышла замуж за него, по воле богов.

– Воля богов? К чему эти пустые разговоры? Скифиса должна была принадлежать мне, я должен был получить за неё землю и сокровище, стать одним из самых могущественных вождей. Но, этот иноземец испортил всё. Поэтому я намерен вернуть её себе, несмотря ни на что.

Хотя его отряд в три раза превышал количество воинов Догоружа, но они были на открытом месте, а защитники прятались за повозки, могли легко сократить это численное превосходство, выбив нападавших стрелами.

– Ты гневишь богов, ты нарушаешь обычаи наши, позоришь свой род, – Догорож взялся за рукоять меча.

– Погоди, – Камисар положил ладонь на меч Догоружа, – это моё дело, – и обратился к Анкифасу, – зачем нам губить людей, к этому не причастных? Давай сразимся с тобой вдвоём, и пусть поединок решит, кто из нас прав.

– Я согласен. Если в этом бою я убью тебя, то Скифиса моя.

– Если я тебя, то твои люди уходят.

– Право выбора, как будете биться пешими или на конях принадлежит Камисару, ты ведь его вызываешь на бой, Анкифас. Бой до смерти, – хмуро объявил Догоруж.

– Будем биться пешими, – предложил Камисар, сходя с коня.

– Будь осторожен, – шепнул ему на ухо Догоруж, -от этого негодяя можно ожидать любой подлости.

Камисар взял щит, с вырезами по бокам, и изогнутую саблю, у его врага щит был каплевидный и боевой топор на длинной рукояти.

Анкифас напал сразу, как только его противник спрыгнул с повозки. Но, Камисар был готов к этому, резко ушёл в сторону, прикрывшись щитом. Разозлённый тем, что не удалось поразить противника с первого удара, Анкифас яростно рыча кинулся в новую атаку. Он наносил неистовые удары, которые, впрочем, не приносили никакого результата. Камисар ловко увёртывался, подставлял щит, изматывал противника. Он ждал, когда тот выдохнется, устанет, совершит ошибку, тогда Камисар нанесёт решающий удар.

Взмахнув топором, Анкифас слишком поддался вперёд, потерял равновесия и опустил щит. Этого было достаточно, чтобы Камисар нанёс ему рубящий удар по шее. Тот захрипел, схватился за горло, рухнул на землю.