– Исайя, стой. Кажется, мы напугали новичка.

– Да, он боится, что вы его сейчас зарубите, мы не можем работать, – пояснил Лида.

– Я что, тоже когда-нибудь научусь так биться? – робко спросил Рахиль.

– Если захочешь быть полным придурком, так и делай. Эти двое – клоуны. Работать не любят, только и делают, что дурака валяют.

Мы с Исайей дружно радостно захихикали. Мы с ним в клубе самые младшие, меня убили, когда мне было тридцать шесть, Исайю – двадцать пять. Как ангел он меня немного старше. Другие члены нашего клуба намного старше. Мария умерла в сто один год, Лидия – в семьдесят, Елена – в сорок восемь. Все они ещё на Земле научились строить строем несколько поколений детей и внуков, встречались со всеми вариантами увиливаний, оправданий и торможений, знают все способы выпускать ветер из головы и без стеснения ими пользуются. В таких невыносимых условиях давления женской логики нам остаётся спасаться только тотальной несерьёзностью. Хотя, когда нужно, мы можем быть убийственно серьёзными, даже растения от скуки вянут.

Мария бросил дубасить Геннадия – я даже не заметил, когда он пришел, – и поспешил к нам. Геннадий остался на месте, пытаясь отдохнуть за то краткое время, пока его не били. Сам виноват, надо было чаще ходить.

– Так, кто обидел мою маленькую Рахиль?

Теперь ясно, кто завлёк в клуб малышку. Лида решил пошутить и нагрузил телегу:

– Вот эти двое на неё клинками с адским пламенем махали.

Лидия – очень суровая дама, простите, ангел. Когда я только пришел в клуб и замешкался в дверях, он снёс меня мастерским пинком. Это у него я научился пинать тёмных так, что те надолго улетают с моего пути.

Мария прекрасно нас знает, знает, что мы никогда не обидели бы новичка. Кроме того, он видел, как мы бегали друг за другом. Но профилактики ради он решил нас отлупить, вытащил искрящийся багровым пламенем меч и с громким криком: «А-а!» начал гонять по залу. Надо же, столетняя бабушка, а как устроить театральную показуху, так не хуже нас, молодёжи. Даже лучше: художественных способностей у него больше. Что значит отсутствие болей в теле и небольшой ночной отдых, приносящий восторг жизни. Мария – очень умелый и опытный боец. За короткое время он насажал нам море отметок от попаданий меча. Мы даже кое-чему научились.

Вернулся Асурбанал, посмотрел на наше побоище и принялся меня ругать. Почему я всё время смотрю в одну сторону и никогда не распределяю внимание. Почему я пропускаю удары. Почему я задерживаю руки в вытянутом положении после удара. Почему я так плохо работаю в то время, когда на днях соревнования. И ещё десяток подобных «почему». В большинстве случаев я даже не могу понять, чего он хочет. Я, проявляя вежливость, послушно плакал, извергая слёзы в три ручья.

Ещё в начальной школе ангелов нам говорили: «Не держите в себе чувства. Вы могли это делать, пока были людьми, тело придавало вам устойчивость и перераспределяло нагрузку на другие системы. Если вы задержите чувства теперь, то они никуда не денутся и станут вашей сутью. Обида – ненавистью, печаль – унынием. Поэтому сразу плачьте или смейтесь, не оставляя в себе ничего». Так я и плакал. В конце концов Асурбанал рассердился и выгнал меня с занятия. Не было ещё ни одного занятия, чтобы он меня не выгнал. Но выгоняет он меня всего за несколько мгновений до конца занятия. Асурбанал учит все клубы боевых искусств для ангелов первого уровня и не пренебрегает своими обязанностями.

Мы ангелы. Мы не обижаемся. Мы умеем отключать боль и молниеносно восстанавливать тело из окружающей праны. Нас можно выгонять и лупить, сколько хочешь. А после этого мы идём ухаживать за простыми людьми с искренней любовью и заботой.