– Иди к проходной в лабораторию, я буду тебя ждать там. Да, и захвати свои работы, ведь именно о них хотел поговорить профессор.

Повесив трубку, я быстро схватил тубус под руку, цапнул банку и сделал большой глоток из неё. Немного взбодрившись, я бросил недопитую банку как баскетболист NBA в мусорку, которая находилась от меня в метрах пяти, и, закинув шарф на плечо, побежал в лабораторию.

Пока я бежал, меня посещали разные мысли, о том, как быстро я успею добежать до здания, почему профессор захотел встретиться со мной и что я ему скажу. Мне казалось, что это сон, и меня не покидало ощущение, что я до сих пор сижу на трубах с банкой пива и дремлю под скрывающимися за горизонтом лучами солнца, но нет. Я бегу, бегу судьбе навстречу, меня с самого утра не прокидает мысль, что сегодня должно случиться что-то особенное. Не добежав метров ста до проходной, я остановился, мне нужно было перевести дыхание и привести мысли в порядок. Но не тут то было, ко мне на встречу шёл Шмелёв, задавая громко вопрос:

– Почему так долго?!

– Я торопился как мог. – ответил я через быстрое и сбитое дыхание. Знал бы он, сколько я за сегодня набегал. Доктор протянул мне маленькую бутылку с водой, которая именно сейчас была так кстати.

– Пойдём внутрь. Тебя все заждались.

– Все? – переспросил я.

– Да, все. Там весь учёный совет института. – серьёзно ответил доктор.

– Но зачем, что могло всех заинтересовать, что-то случилось? Может я что не так написал?

– Да успокойся ты. Профессор хочет выслушать твою теорию по проделанной тобой работе. Он уже час сидит на твоём рабочем месте и изучает твои чертежи.

Открыв двери в свой кабинет, я уткнулся в «галдящую толпу учёных». Там стояло шестнадцать человек, окруживших мой стол, за которым сидел профессор. Все наблюдали за жестами профессора, который перекладывал чертёж за чертежом.

– Он здесь, он пришёл. – громко сказал Шмелёв, войдя в кабинет следом за мной. Все обернулись и, расступившись, пропустили меня к столу.

– *Здравствуйте, профессор*. – вырвалось из меня как-то на автомате.

– *А я вас помню*. – ответил он.

За моей спиной, как знатный оперативник, Шмелёв выводил всех из кабинета, давая мне возможность спокойно поговорить с Дэвидом.

– *У вас был ко мне вопрос, как я понимаю*. – Улыбаясь, спросил профессор.

– *Да профессор. Меня интересует находка в Окунёво, вы наверное слышали про неё. Ох, о чём я говорю, конечно, слышали. Там меня заинтересовал странный двигатель или его подобие, с таким механизмом я никогда не сталкивался. Сама движущая часть, точнее механизм рассчитан на большие нагрузки и мощности, но как паровая мощность может их достигать. Ведь котёл не сможет выдать такое давление, да и топки там не было…*

– *Секунду, молодой человек, не всё сразу.* – осадил меня профессор.

– *Я смотрю у вас так и не пропал тот огонь в глазах и жажда знаний, которые мне запомнились ещё когда я читал лекции в колледже, а вы там были студентом. Я помню ваши тучи вопросов, которые вы мне задавали, и скажу вам честно, что некоторые меня просто заводили в тупик. Мне очень лестно, что вы взяли в качестве жизненного курса науку. А то, что вы взяли в качестве направления механику и её историю, наводит меня на мысль, что у вас впереди будет много интересных событий, которые поменяют всё ваше мировоззрение. Не хотели бы вы выпить по чашечке чая, а может чего и покрепче? * – спросил профессор.

–*Ах да, прошу прощения за мою неучтивость. Вам чай, кофе, из крепких напитков у меня есть немного вина и бренди* – предлагал я, двигаясь в угол моего кабинета, где стоял старенький советский шкаф. В нём я хранил электрочайник, чашки, кофе, чай и немного «сухомятной», как Иван любит говорить, еды. Может ему лучше предложить столовую, хотя нет, потравится ещё профессор. В столовой у нас питаются только люди со стальными желудками. Бренди, бренди… где же бренди?! У меня оставалось треть бутылки, которую мне прислал мой брат, мне на день рождения.