Мы хотим обрести уверенность и отказаться от ужаса смерти и беспокойства. Мы хотим быть уверены в том, что смерть – это не конец, а переход к загробной жизни. А если у вечной жизни имеется плата за вход, то кто не был бы готов ее внести? И эта точка зрения полностью противоречит Сократу и его скептицизму. Сократ не просто выражает сомнение в загробной жизни, он поднимает вопрос о том, что предпочтительнее – жизнь или смерть. Философ – это любовник мудрости, который не заявляет о своем знании, а выражает радикальное сомнение по отношению ко всему, даже к тому, какое состояние лучше – жизнь или смерть. Последние слова Сократа после суда звучат так: «Знает лишь Бог». Диоген Лаэртский, автор широко известной книги «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», написанной в III веке н. э., рассказывает поразительную историю Фалеса, обычно считающегося первым философом.

Фалес утверждал, что между жизнью и смертью нет никакой разницы. «Почему же, – спросили его, – вы не умираете?» «Как раз потому, – сказал он, – что это ничего не изменит».

Таким образом, для того, чтобы быть философом, нужно научиться тому, как умирать, и вырабатывать в себе правильное отношение к смерти. Как пишет Марк Аврелий, одна из самых благородных функций разума состоит в том, чтобы понять, пришло ли время покинуть мир или еще нет. Философ же покидает мир незнающим и неуверенным.

«Книга мертвых философов» – это совсем не то же, что «Книга мертвых» (египетская или тибетская). В древних писаниях тщательно фиксируются ритуалы, необходимые для спокойной и уверенной подготовки к загробной жизни. Египетская книга мертвых состоит из 189 стихов, помогающих душе перейти в астральную или солнечную загробную жизнь. Тибетская книга мертвых описывает похоронные ритуалы, необходимые для прерывания иллюзорных циклов существования и достижения Просветления (с большой буквы П), которое, по всей видимости, приходит с осознанием Нирваны.

Эти подходы имели огромное влияние – начиная от «Тайной доктрины» Теософического общества мадам Блаватской в конце XIX века, продолжаясь в психоделической версии «Тибетской книги мертвых», созданной Тимоти Лири в 1960-х годах с помощью ЛСД, и заканчивая современным нам наваждением «близкого к смерти» состояния «пребывания внутри собственного тела», описанного Раймондом Моуди в 1976 году в книге «Жизнь после Жизни».

Примерно такую же позицию по данному вопросу Ницше называл «европейским буддизмом», хотя понятно, что теперь в ней присутствует и немалая доля американского буддизма. Главное положение как в египетской, так и в Тибетской книге мертвых и у их современных эпигонов состоит в том, что смерть – это иллюзия. Существование представляет собой цикл перерождений, прервать который способен лишь окончательный переход к Просветлению. Душа может освободиться, лишь обретя доступ к правильному Знанию (еще раз с большой буквы) и отринув то, что Шопенгауэр называл «пеленой Майи».

Такое отношение к смерти отлично выражено в словах знаменитого бенгальского поэта Рабиндраната Тагора: «Смерть есть угасание лампы в лучах рассвета, а не угасание солнца». Влияние этого подхода к смерти и умиранию можно найти в невероятно популярных трудах Элизабет Кюблер-Росс. Она выступала сторонницей глубокого психологического подхода к умирающим пациентам, основанного на знаменитых пяти стадиях умирания (отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие) и получившего широкое распространение в паллиативной помощи. Каждая глава книги «О смерти и умирании» (1969) начинается с цитаты Тагора, а в другой работе того же автора с многозначительным названием «Death: The Final Stage of Growth (Смерть: последняя стадия роста) (1974) многократно воздается должное Тибетской книге мертвых.