75. Эти объяснения ясны, последовательны и без двусмысленностей.

Из всего этого вытекает та истина, что всемирный ток, в котором заключается жизненное начало, есть главный деятель этих проявлений и что деятель этот получает побуждение от духа, будет ли он в воплощенном состоянии или в блуждающем. Этот ток, сгущенный, составляет перисприт или полуматериальную оболочку духа. Во время воплощенного состояния духа перисприт соединяется с материей тела. Во время блуждающего – перисприт свободен. Когда дух воплощен, вещество перисприта более или менее связано, если можно так выразиться.

У некоторых людей часть этого тока может некоторым образом отделяться вследствие их организации, и это, собственно говоря, есть то, что образует медиумов с физическими влияниями.

Отделение оживотворенного тока может быть более или менее значительно, сочетание его более или менее легко. Отсюда происходят различные степени медиумической способности. Так как отделение это не постоянно, то этим объясняется временное прекращение силы медиума.

76. Представим пример. Когда хотят действовать на точку, отделенную пространством, то хочет этого мысль, но мысль сама не может ничего сделать, ей нужен посредник, которым бы она управляла: палка, бросательный снаряд и прочее. Заметьте даже, что мысль не действует прямо на палку, потому что если ее не тронуть, она не двинется с места. Мысль, которая есть не что иное, как воплощенный в нас дух, соединяется с телом посредством перисприта. Она не может действовать на тело без перисприта, точно так же как не может действовать на палку без тела. Она действует на перисприт, потому что это вещество, с которым она имеет наиболее сродства. Перисприт действует на мускулы, мускулы схватывают палку, а палка ударяет в цель. Когда дух не воплощен, ему нужен посторонний помощник. Этот помощник есть ток, с помощью которого он делает предмет способным повиноваться своей воле.

77. Итак, когда предмет приводится в движение, поднимается или бросается в воздух, то дух не схватывает его, как бы мы это сделали рукой, он его напитывает, так сказать, своим током, соединенным с током медиума, и предмет, таким образом минутно оживленный, действует словно живое существо, с той только разницей, что, не имея собственной воли, он следует побуждениям воли духа.

Так как жизненный ток, направляемый духом, дает искусственную и временную жизнь неподвижным телам и так как перисприт есть не что иное, как этот самый жизненный ток, то из сего следует, что когда дух воплощен, то он дает жизнь телу посредством своего перисприта. Он остается соединенным с ним, пока организация позволяет это. Когда он удаляется, тело умирает.

Отсюда следует, что если вместо стола сделать из дерева статую и действовать на нее как на стол, то получится статуя, которая будет двигаться, стучать, отвечать посредством движений и ударов, – одним словом, получится статуя, на минуту оживленная искусственной жизнью. Можно было бы тогда сказать вместо «говорящие столы» – «говорящие статуи».

Какой свет бросает теория эта на множество феноменов, остававшихся до сего времени неразрешенными! Сколько объясняет она гипотез и таинственных явлений!

78. Неверующие возражают, что явление поднятия столов без всякой точки опоры невозможно, потому что оно противно законам тяготения.

Мы им ответим, во-первых, что их отрицание не есть еще доказательство. Во-вторых, если явление существует, но совершенно противно всем известным до сего времени законам, то это доказывает только, что оно действует по закону неизвестному и что отрицатели не могут иметь притязания на знание всех законов природы. Мы сейчас объяснили этот закон, но из этого еще не следует, что он принят неверующими, и именно потому, что он дан духами, оставившими свою земную оболочку, а не теми, которые еще носят на себе эту оболочку и заседают в академии. Если б дух Араго открыл этот закон при жизни, они приняли бы его с закрытыми глазами. Но открытый духом умершего Араго – он утопия. А почему? Потому что они полагают, что со смертью Араго все умерло в нем. Мы не имеем намерения разуверять их. Но так как это возражение может дать некоторым повод к сомнению, то попробуем ответить на него, взглянув на предмет с их собственной точки зрения, т, е. откинуть на время в сторону теорию искусственного одушевления.