31. Чтобы преподавать спиритизм так, как преподают другие науки, следовало бы показать весь ряд феноменов, которые могут быть произведены, начиная с самых простых и постепенно восходя до самых сложных. Но этого-то и нельзя сделать, потому что невозможно проходить курс опытного спиритизма, как проходят курс опытной физики или химии.[7] В естественных науках имеют дело с грубой материей, которую заставляют действовать по желанию и всегда почти могут быть уверены в успехе опытов. В спиритизме же имеют дело с разумными существами, имеющими свою волю и доказывающими нам ежеминутно, что они не подчинены нашим капризам. Следовательно, надо наблюдать, выжидать результатов и схватывать их, так сказать, на лету; и потому мы объявляем прямо, что тот, кто надеется получить их по своему желанию, должен быть или малосведущий, или обманщик. Вот почему истинный спиритизм никогда не может быть зрелищем, никогда не станет на подмостки. Безрассудно предполагать даже, что духи явятся напоказ и подчинят себя исследованию как предмет любопытства. Следовательно, феномены могут или вовсе не быть, когда они нужны, или представиться совершенно в другом виде, а не в том, в каком бы их желали. Прибавим еще, что для получения их нужны лица, одаренные особенными способностями, и что эти способности разнообразны до бесконечности, в зависимости от расположения особ, но так как весьма редко случается, чтобы одно и то же лицо заключало в себе все медиумические качества, то это составляет новое затруднение, потому что нужно иметь под рукою целую коллекцию медиумов, что почти невозможно.

Чтобы избежать этого неудобства, нужно начинать с теории. Там все феномены пересмотрены, объяснены, и потому легко отдать себе в них отчет, понять их возможность, знать условия, при которых они могут производиться, и препятствия, которые могут им помешать, в каком бы порядке они ни следовали. Тогда ничто не покажется странным. Этот путь представляет еще другую выгоду: он освобождает наблюдателя от множества обманов. Предупрежденный относительно затруднений, он может быть осторожен и избежит приобретения опытности за свой счет.

Трудно определить, сколько лиц, с тех пор как мы занимаемся спиритизмом, приходило к нам, и между ними мы видели много таких, которые остались равнодушными и неверующими в присутствии фактов самых очевидных и которые были убеждены впоследствии разумным объяснением. Сколько других было подготовлено к убеждению с помощью рассуждения; сколько, наконец, таких, которые убедились, не видя ничего, потому единственно, что они поняли. Мы это говорим по опыту и вот почему утверждаем, что самая лучшая метода спиритического преподавания состоит в том, чтобы обращаться к рассудку прежде, чем к зрению. Этой системе мы следуем в наших уроках, и результаты тому оказываются самые положительные.[8]

32. Предварительное изучение теории имеет еще и другую выгоду: оно тотчас показывает великую цель и значение этой науки. Тот, кто начинает занятия свои с вертящихся столов, бывает более расположен к шуткам, потому что ему трудно представить себе, что из этих опытов могло выйти учение, которое должно преобразовать человечество. Мы всегда замечали, что люди, верившие прежде, чем они видели что-нибудь, потому только, что они читали и поняли, бывают более других склонны к серьезному занятию спиритизмом. Так как они обращают внимание больше на сущность предмета, чем на форму его, то для них философская часть его есть главное, феномены же вещь второстепенная, и потому они говорят, что если бы феномены эти и не существовали, то все-таки осталась бы философия, которая разрешает вопросы неразрешимые и которая пока одна только дает разумную теорию прошедшего и будущего человека. Они предпочитают учение, объясняющее всем другим учениям, которые не объясняют вовсе или объясняют неудовлетворительно. Кто рассуждает, тот легко поймет, что учение это могло бы существовать независимо от явлений; они подтверждают его, но не составляют его необходимого основания. Серьезный наблюдатель не отвергает их нисколько, но он ожидает благоприятных условий, которые позволят ему быть свидетелем их. Доказательством этому может служить то, что многие, прежде чем услышали о явлениях, имели внутреннее сознание этого учения, которое привело только в порядок их идеи и составило из них одно целое.