Акела собрался продолжить, но Маугли поднялся и вышел из укрытия. Он крепко уперся ногами в землю и заговорил дрожащим от волнения голосом:

– В таком случае, я ухожу! Пора!

Маугли двинулся вперед, направился к Скале Совета, и собравшиеся в кружок старшие волки удивленно расступались, пропуская его.

– Маугли! Возвращайся в дом, – напряженным тоном приказала Ракша.

Но Маугли впервые посмел ее ослушаться. Он собрал в кулак всю свою волю и решительно продолжил:

– Мой уход решит все проблемы Стаи, верно? Я могу скрыться в джунглях, и тигр больше не будет беспокоить вас…

Акела посмотрел в глаза Маугли и ответил:

– Это не твое дело принимать такие решения.

Маугли выдержал взгляд вожака, который больше не был ни теплым, ни сочувственным, но холодным и твердым. Впрочем, сейчас это мало волновало Маугли, ведь речь шла не о его «фокусах» и тому подобной ерунде.

Речь шла о его жизни, и он скажет до конца все, что думает, даже если это будет стоить ему разрыва с единственной семьей, которая есть у него на свете. Нет, он не позволит волкам так рисковать из-за него.

Тут Багира спрыгнул со своей ветки и тоже вошел в центр круга.

– Акела, – сказал он. – Возможно, я смогу вам помочь.

Все волки повернули к нему головы, удивленные неслыханным вмешательством пантеры в дела Совета. Багира заговорил вновь, и слова старого кота потрясли Маугли.

– Мальчик прав, – сказал Багира. – Возможно, действительно пришла пора подыскать ему другое место.

Багира согласился с ним? Невероятно!

– Нет, – ответила Ракша и посмотрела поверх Багиры, ловя взгляд Акелы.

– Это я привел его к вам, – продолжил Багира. – Я же верну его туда, где его настоящее место.

Это было совсем не то, что предполагал услышать Маугли, но прежде чем он успел что-либо сказать, Ракша повернулась к Багире, прижала уши к голове и, задыхаясь от ярости, произнесла.

– Этого я тебе не позволю. Он мой детеныш.

Акела посмотрел на Маугли. Взгляд вожака снова стал теплым и сочувственным.

– Да, есть единственное место на земле, где он действительно будет в безопасности, – сказал Акела и добавил, обращаясь к Багире: – Ты получил мое разрешение, старый кот.

Ракша скрипнула зубами и прикрыла глаза. Маугли посмотрел на свою мать-волчицу и мягко сказал:

– Не переживай, мама. Я ухожу не навсегда. Я буду навещать вас.

Ракша подошла к своему человеческому детенышу, прижалась лбом к его лбу. Маугли переполняли чувства и воспоминания. Закрыв глаза, он вдыхал знакомый, родной запах материнской шкуры, вспоминал о том, как Ракша вылизывала его своим языком, когда он был маленьким, совсем-совсем маленьким. Вспомнил, как он спал, прижавшись к теплому боку Ракши, как она выкармливала его, пела ему волчьи колыбельные. А когда Маугли подрос, она учила его добывать себе еду. Воспоминания были сумбурными, отрывочными, они теснились в голове Маугли, от них перехватывало дыхание и щемило сердце. Волчья Стая всегда была главным, единственным сокровищем в жизни Маугли, и вот теперь он решил ее покинуть. Это было ужасно, это было нестерпимо больно, но Маугли знал, что не может поступить иначе. Остаться со Стаей значило подвергнуть ее опасности. Допустить этого нельзя. Он должен уйти, и третьего не дано.

– Ты мой, – сказала Ракша. – Никогда не забывай об этом. Ты мой. Не важно, куда ты уйдешь, и как тебя потом станут называть. Ты всегда был и останешься моим, Маугли.

От этих слов что-то надломилось в душе Маугли, и у него из глаз впервые в жизни хлынули слезы, похожие на струйки теплого дождя.

Человеческий детеныш поднял голову, взглянул на Акелу и вновь увидел в глазах вожака теплый блеск. Теплый блеск и что-то еще, совершенно новое. Уважение? Гордость? То и другое вместе? В глазах Маугли все расплывалось от слез, его переполняли чувства, и он отвернулся от старого волка, так ничего ему и не сказав.