– Мы можем войти? – спрашивает Сэм.

Я чувствую облегчение от того, что не пошла сегодня в катакомбы. Мое отсутствие едва ли можно было бы объяснить. Я быстро стряхиваю пыль со своего свитера. Сегодня я осмотрела две полки, на которых располагались карты всех возможных мест на свете, кроме подземного лабиринта Венеции. На самом деле визит ангелов заставляет меня чувствовать себя неловко.

Мой взгляд устремляется на Анфиэля. Он молчалив, но не груб. Правда, сейчас я была бы не против, если бы он запретил им обоим посещать меня. К сожалению, он уважает верховных офицеров Люцифера и поэтому тут же кивает. Стояли ли они когда-нибудь на поле боя друг напротив друга?

Я отхожу в сторону.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, когда дверь за нами закрывается. – У Стар все в порядке? – Я чувствую, как мое лицо бледнеет. Разумеется, с моей сестрой что-то случилось, иначе зачем им приходить. Я не говорила с Сэмом с момента конфликта с Габриэлем, кроме того, Лилит наверняка рассказывает ему о том, как у меня дела. Ему не нужно было бы сюда приходить.

– Мы пришли сюда не из-за Стар, – ворчит он. – Мы переживаем за тебя.

Мои глаза округляются.

– За меня? У меня все отлично.

Наама фыркает.

– Ну конечно. Безусловно, проводить свои дни в этом огромном и прежде всего холодном здании – просто потрясающе занимательно.

– Это здание – мой дом, – отвечаю я. – А вечером придут Тициан, Кьяра и Кассиэль.

– Мы знаем. – Сэм окидывает Нааму мрачным взглядом. – Ты пригласишь нас войти или нам уйти? – Он слегка улыбается, поднимая корзину в руках. – Мы принесли кое-что из еды. Очень хотели прийти к тебе в гости.

Судя по всему, ангелы пытаются меня откормить. Не знаю, что мне с этим делать, но их забота меня трогает.

– Конечно, вам не надо никуда уходить. Я рада, что вы пришли.

И я действительно рада, меня саму это удивляет. Я скучаю по этой дружеской компании.

Улыбка Сэма становится шире, и он, кажется, чувствует облегчение.

Поднявшись в квартиру, Наама бродит по ней. Она похудела и побледнела с нашей последней встречи. Наверняка уже через пару минут девушка спросит у меня разрешения пойти в комнату Алессио. Я пока не могу преодолеть себя и зайти туда. Все осталось так же, как и было при нем. Я убралась во всем доме, но только не в его комнате. Как будто он еще вернется. Это глупости, но я не хочу стирать Алессио из своей жизни. Когда я прихожу сюда утром, я представляю себе, что он еще спит. А вечером, когда ухожу, я делаю вид, что он остался в больнице у Пьетро. Это самообман, и он работает плохо.

Я прикусываю губу, потому что к моим глазам подступают слезы. Я обмениваюсь взглядами с Сэмом, который тоже беспокоится о Нааме. Он распаковывает деликатесы, которые ангелы принесли с собой. Пироги с сыром, кусочки дыни и клубника, мясо на шпажках, помидоры и свежеиспеченная фокачча[4] с оливками. По сути, эта еда – просто издевательство над страданиями моих собратьев-людей.

– Я принес чуть больше, чтобы ты могла дать Тициану что-нибудь с собой, – смущенно поясняет он. – Для семьи, у которой он живет. Возможно, они обрадуются этому.

Я тронута и тут же вспоминаю о сыне, которого он потерял. Вероятно, поэтому Сэм интересуется тем, как дела у моего младшего брата. Оба невинных мальчишки были вовлечены в войну, которая их не касается. Но во время войн так и происходит: страдают невинные.

– Большое спасибо. Он, может, и живет там, но приходит ко мне каждый вечер.

– Это хорошо, – говорит Сэм, усаживаясь на стул, пока я достаю тарелки из шкафа. – Люцу не нравится, что ты так часто остаешься с Кассиэлем наедине, – нерешительно говорит ангел. – Он задается вопросом, чем вы с ним занимаетесь.