Но на Эми все это произвело противоположный эффект.

От его слов кровь загорелась. Как бы он ни был красив, ее влекла к нему его страсть. Семья Каллиакис – династия, в жилах которой течет красная кровь. Не голубая. И ни одна кровь не была краснее, чем у Гелиоса. Внешне он истинный принц. Под кожей скрывается воин.

– И это, дети, доказывает, что принц Гелиос унаследовал не только кровь Ареса Завоевателя, но и его преданность родине, – быстро вставила Эми, чтобы прервать молчание и отвлечься от сердечной боли. – Итак, кто хотел бы, чтобы его усыновил принц? Нет добровольцев? Хм. Вы меня удивляете! В таком случае кто хочет посетить сувенирный магазин музея?

При мысли о возможности потратить деньги на сувениры все оживились.

– Хорошо, что тебе не придется каждый день проводить экскурсии, – не удержалась Эми, следуя за школьниками. – Теперь им будут сниться кошмары.

Он старался не отставать от нее.

– Они изучают историю моей семьи. Я стараюсь излагать ее в контексте нынешнего времени.

– Да. Они изучают твою историю. Но есть большая разница между рассказом о войнах и кровопролитиях, случившихся столетия назад, и попыткой вплетать их в нынешнюю действительность, да еще в подземной тюрьме! Им всего по десять лет!

– Мир полон кровопролитий. Это никогда не изменится в истории человечества. Единственный способ воспрепятствовать им – дотянуться до наших берегов, внушить врагам страх и сохранять стабильность.

– Но Эгон стабилен, – возразила девушка. – У вас выборный сенат. Демократия.

– А люди по-прежнему считают нас своими вождями. Наше мнение имеет значение. Наши действия – значение еще большее.

– По этой причине ты и женишься на принцессе Каталине, – резко заметила она.

– Мы процветающие стабильные островитяне. И это достигнуто тяжким трудом поколений. Но пока весь мир не будет стабильным, мы уязвимы для атак в самых различных формах. Мы показываем пример своим единением. Стабильность в королевской семье рождает стабильность всего острова. Мой дед умирает. Мой брак даст ему покой и станет чем-то вроде гарантии для народа, который будет уверен, что о будущем моей семьи, а следовательно, и о будущем их семей позаботятся. Они знают: если на троне потомок Ареса Патакиса, страна не только готова защищаться, но и выдержать любую финансовую бурю, которая поразит наши острова.

В какой-то момент его речи они перестали подниматься по лестнице. Эми стояла на две ступеньки выше лицом к лицу с Гелиосом, в глазах которого плясали отблески огней. Ее пальцы зудели от желания коснуться его.

– Мне нужно догнать детей, – выдохнула она, но ослабевшие ноги не могли двигаться.

– Они знают, куда идти, – пробормотал он и, опершись рукой о влажную стену, наклонился к ней. Сжал ее бедро и притянул к себе. Восхитительный жар разлился по ее телу. Губы сами собой приоткрылись. Она потянулась к нему.

И едва успела отстраниться.

Сняв его руку с бедра, прошептала:

– Я не попрощалась с ними.

– Тогда прощайся! – весело разрешил он. – Продолжай бежать, девочка моя, но знай: нельзя бежать вечно. Скоро я тебя догоню.

Не отвечая, она помчалась по крутой лестнице, цепляясь за перила, и вылетела в холл.

По крайней мере, здесь она могла дышать.

Что сейчас случилось? Она едва не поцеловала его. Неужели у нее не осталось гордости? Инстинкта самосохранения?

Ей хотелось плакать от досады.

Верит Гелиос или нет, но между ними все кончено. Он женится на другой. Отвратительно сознавать, что она по-прежнему питает к нему такие сильные чувства.

Остается одно – уехать. Дождаться официального открытия выставки, которое состоится недели через две, оставить дворец и больше никогда не возвращаться.