Вот этот день. Даже думать тошно, какая там высота. Основная работа прошла на площади в местном парке. У них как раз день города, или что-то вроде. Клоуны народ заманивают к этому нашему зданию.

А внутри наши, кто разгримировался уже, кто еще закрывать программу собирается. Бедняги, кто на них смотреть-то будет после того ада, что Дорецкие там зашарашат? Всем это ясно, что народ на пыль дорожную больше аплодисментов выльет после Сашки-Костиного выхода, но девчонки все-таки в золотых халатах, в ресницах этих… Артист не выбирает.

– Костя! Костян, твою мать! Где он? – орет Сашка, грациозный, деловой, поджарый. Под халатом мышцы так и ходят… Красавец! Костя вышел, тихий, глаза темные, как провалы окон в той заброхе. Сашок его обнял двумя руками, тихо говорит – ну ты че, мой дорогой, все хорошо же! Близнец кивнул. А сам даже не в гриме еще.

Клоун забегает^

– Hебят, давайте сейчас, народ уже держать невозможно, расходится!

Тогда Сашок говорит:

– Ну, друзья мои, на всякий случай прощаемся! Сами понимаете! Удачи всем!

Обнимаются, улыбаются все. А в глазах одно…

Никто их не разуверял, мол, да бросьте, парни, все нормально будет! Просто прощались. Знали, что Саша прав.

Сашка халат скидывает, а Костик стоит, как был с утра, в трениках. Он даже не репетировали на натуре, сделать это можно только один раз.

Сашок смеется, руки трет, согревая. Говорит, там где-то учитель их, по труду. Хороший дядька. Вещал, что с таким характером Саня допрыгается до беды и Костика собьет с панталыку. По плечу близнеца кулачком ткнул, тот так дернулся!

Конец ознакомительного фрагмента.