Ила повлекла виленвийца к подножию холма. Он, хоть и вышагивал покорно следом, сдаваться не собирался.

– Так почему вы им отказывали? Вы противница брака?

Ила остановилась и заглянула ему в глаза. Прохладный ветерок загнал кудрявые прядки на ее щеки, и она решительно заправила волосы за уши.

– Я не противник брака. Брак, особенно счастливый, – это великолепно. Только в этой сказке о замужестве я предмет торга, вещь, и как всякой вещи, мне хочется быть вещью удачно проданной. Думаю, вы понимаете, в вашей семье, вероятно, происходит нечто подобное.

– Да.

Ветер принес горьковатый запах осенних цветов. Ладин повел носом, захотелось сменить аромат на благоухание фиалок. Он сделал шаг вперед и глубоко вдохнул. Ила была настолько близко, что фиалки затмили все остальное. Она посмотрела на него снизу вверх и еле слышно сказала:

– Вам, наверное, тысячу раз это говорили, но я повторюсь. У вас великолепные глаза. Как аквамарины, всегда разные, откуда ни посмотришь.

Руки Ладина скользнули по плечам Илы, ощупывая хрустящую ткань платья, и опустились на талию.

– А косичка как крысиный хвостик, – продолжила женщина, будто не заметив его прикосновений.

Сын Хозяев Еруды улыбнулся и наклонился к ее левому уху.

– Я разрешу вам расплести ее. После.

Ила обняла его за шею и нежно, еле осязаемо, коснулась губами его губ. Ладин ответил на поцелуй с жаром охотника, поймавшего, наконец, добычу. Добычу желанную и ловкую. Он целовал ее бесстыдно и требовательно, не оставляя без внимания ни один открытый кусочек тела. Илина теплая кожа пахла фиалками, и виленвиец, совсем забыв, что терпеть не может эти цветы, готов был утонуть в знакомом запахе. Женщина не осталась в долгу, одаривая его своей лаской, она наслаждалась предвкушением близости.

Сын Хозяев Еруды не жаловал занятий любовью в одежде, и сейчас, когда они собрались зайти дальше поцелуев, он проворно развязал шнурок корсажа Илы и принялся расстегивать многочисленные пуговицы платья. Она отстранилась, страсть в глазах уступила место страху. Ладин поспешил снова заключить ее в объятья.

– Считаешь, нужно найти уголок поукромней? – он улыбнулся и поцеловал ее в губы.

Ила не ответила на поцелуй, ее руки боролись с корсажем, пытаясь призвать шнурок к порядку.

– Мне надо идти. Простите ради всех богов и ваших, и моих.

Не отпуская ее от себя, Ладин прошептал обескураженно:

– Что я сделал не так? Подскажи, я тут же исправлюсь.

Она покачала головой, высвободилась из его объятий и зашагала назад, словно отступала перед врагом.

– Дело не в вас, а во мне. Еще раз простите.

Несостоявшаяся любовница завязала, наконец, шнурок и почти бегом устремилась прочь. Ладин не стал догонять ее. Он молча сел на землю и посмотрел в небо. У верхушек деревьев парила огромного размера статуя ворона. Широко раскинутые крылья охраняли покой мест, в которых он обитал. Виленвийцу показалось: птица смотрит на него с плохо скрываемой насмешкой.

Ила зашла в свою комнату, заперла дверь, спряталась в гардеробной и разревелась. Она плакала горько и навзрыд, до тех пор, пока не услышала, как часы отбивают время вечернего чая.

Обедать в замок Ладин не пошел, отчего-то не хотелось видеть никого из его обитателей. Долго гулял по святилищу, рассматривал изваяния и силился понять, чем напугал Илу. С ним в жизни не случалось подобного, даже в юности. Его женщины никогда не шли на попятную, всегда получалось дойти до конца. А тут такая неудача! Все-таки надо поговорить с ней, выяснить, в чем дело, хотя бы на будущее.

Сын Хозяев Еруды пообедал в городе, и вернулся в замок как раз к окончанию вечернего чая. Вечером Ила всегда была свободна, и он надеялся встретиться с ней. В конце концов, даже если она не желает спать с ним, собеседницу терять не хотелось. В столовой Илы не оказалось, Глоса сказала, что она не приходила. Ладин заглянул в лабораторию, там тоже было пусто, только какая-то пузатая бутыль с высоким изогнутым горлышком пыхтела паром от бурлящей в ней жидкости. Оставалось два места: кабинет Иллария и спальня несостоявшейся любовницы. Ладин долго раздумывал, куда пойти сначала, но решил оставить спальню на сладкое и отправился к кабинету.