Амбициозно. Бредово. Но приятнее, чем предполагать сумасшествие или отравление этанолом.

Тяжелый вздох вырвался из приоткрытых губ, заполняя просторную комнату густым предвкушением сложной задачки. Мне предстояло выковырять чайной ложкой засахаренный мед из трехлитровой банки. Не ясно с какого боку подступиться, но выполнимо. И данные хлопоты я придумала себе сама. И права была ши Арелия – скучно! Видимо, молодой энергичный организм требовал выплеснуть запасы топлива, чтобы не перегореть изнутри, вот и добавил в мою размеренную жизнь внезапную амнезию.

Запутавшись в умозаключениях, я тихонько сползла с кровати и отправилась на поиски душевых. Их обустроили далеко не на каждом жилом этаже. Им-Димен, погруженный в утреннюю умиротворяющую тишину казался совсем иным. Будто давнишний приятель, он зазывал на встречу в уютный закуток, где удастся пошептаться о сокровенном и вспомнить старые секреты.

Так я забрела в дальнее крыло и спустилась по крошащейся лестнице к широким стеклянным дверям, что уводили в чернеющий коридор с низким потолком. В ладонь легла знакомая ручка, пробрав приятным холодком. Будто каждый день я здоровалась с этой створкой, поглаживая блестящий металл с маленькой выщербинкой.

Дернула. Раз, другой – закрыто. В груди заворочался липкий страх, оставляя неприятную пленку разочарования.

Душ я все-таки нашла. Единственное мыло, которое удалось прихватить в комнате больше походило на коричневый кирпич. А полотенце напоминало холщовую мешковину. Но я просто порадовалась чистой, хоть и не очень теплой, воде из покрытого коррозией крана. Привередничать и жаловаться на уровень комфорта было некому. К тому же меня никогда не смущала некоторая аскеза. Я любила чистоту и порядок, но придираться к градусу воды или цвету пузырьков шампуня не входило в мои привычки.

Вернувшись в комнату, обнаружила недовольного соседа.

– Куда ты пропала, Рени? – Он метнул взбешенный взгляд, как только я протиснулась в приоткрытую дверь, но скрыть нотки тревоги у него не получилось.

– Ходить можно не везде? – Я лишь загадочно улыбнулась.

– Да где хочешь, – Мариус растерялся. – Парни в женское крыло не ходят. Но не то, чтобы совсем нельзя. – Но тут он вспомнил, что злился и снова переменившись заявил: – Но еще вчера ты прикидывалась беспомощной! Я проснулся, а тебя нет. И нет. И нет. И та кровь…

– Я поняла, переживал. Не кипятись. Мне все еще нужно в библиотеку. И узнать бы, где хранятся ключи от тех дверей внизу.

– У ключника. – И как я сама не догадалась? – Но в запертые помещения, конечно, нельзя.

– Конечно, – я пожала плечами, вот ни капельки в ответе и не сомневалась.

– До обеда общая пара. Две, – сообщил Мариус, открывая дверцу низкой тумбочки. – Тут твои вещи. Сегодня спортивная форма.

Я нарядилась в просторные серые штаны и выбеленную рубаху с маленькими пуговками из-под груди до самого горла. Мариус оглядел меня, задержавшись на хитрой застежке, но, вдруг, опомнился и уставился в глаза. Интерес перевесил здравый смысл, и я безмолвно отвечала взаимностью – старательно пялилась, не отрываясь. Даже дышала через раз, чтобы казаться как можно более неподвижной и безучастной.

Но что-то пошло не так. Его ладони каким-то неведомым образом оказались на тонкой талии и прожгли жаром грубую ткань блузы. Я очень хотела возмутиться и вырваться, но гормоны в юном теле запустили цепную реакцию. А я и забыла, как сложно быть молодой девушкой! Руки ужасно мешались, и я положила их на крепкие плечи, так удачно оказавшиеся рядом. Вместо того, чтобы отбиваться, я чуть ли не повисла на привлекательном соседе.